Тест на родство — провал
Катя лихорадочно мешала молоко в манной каше, пока Паша пытался построить из кубиков «самый высокий небоскреб в мире». За столом, покашливая, сидела свекровь Татьяна Ивановна — сероглазая, острая на язык, в халате с ромашками.
— Ты посмотри, у него опять брови будто пинцетом выщипаны, — буркнула она, разглядывая внука, — хоть бы что-то наше было! Уши хотя бы отцовские.
— Мама, ну посмотри на меня, я ведь тоже не копия Сергея, — усмехнулась Катя, отставляя миску. — Гены — штука непредсказуемая.
— Непредсказуемая или нет, а странная, — отмахнулась свекровь и ушла на кухню за вторым чайником.
Катя глубоко вздохнула: «Терпи. До субботы всего четыре дня». В субботу у Татьяны Ивановны юбилей — шестьдесят. Катя задумала праздник-примирение: ресторан «Царский», живая музыка, торт с фонтаном и — главное! — путевка в подмосковный санаторий «Сосновый лекарь» на три недели. «Отдохнет — и перестанет ворчать», — надеялась невестка.
Вечером Катя сверяла смету, когда Сергей заглянул в кабинет:
— Я заказал маме альбом со старыми фото, к субботе успеют.
— Отлично! Только пусть останется сюрпризом.
— Слушай, не обращай внимания на её колкости, — попросил он, — она добрая, просто язык у неё острый.
— Знаю. Но если ещё раз про «не похож» — я взорвусь.
Сергей поцеловал Катю в макушку и ушел проверять уроки сына.
Утром четверга пришел курьер. Девушка в оранжевой куртке вручила Кате коробку без опознавательных знаков.
— Это вам. Распишитесь.
Катя взяла посылку и поставила её в гостиной рядом с другими подарками: шёлковым платком, баночкой липового мёда, конвертом с путевкой. Упаковку оставила на пятницу — сюрприз должен быть идеальным.
Субботний полдень сиял мартовским солнцем. В холле «Царского» пахло сиренью и ванилью. Татьяна Ивановна вошла, кокетливо придерживая руку сына:
— Ну и размах! Не зря, значит, всю жизнь трудилась.
— Только для вас, — улыбнулась Катя и кивнула официанту, чтобы подали шампанское.
Гости расселись, заиграл аккордеон. Фонарики на стенах мерцали золотистым светом, и даже свекровь постепенно оттаяла. Катя ловила каждый её вздох: «Кажется, нравится…».
К середине вечера внесли торт, фонтан искр взмыл вверх, гости захлопали. Катя, перебирая листок с речью, объявила:
— А теперь главный подарок! — вручила Татьяне Ивановне конверт с путевкой. — Три недели отдыха, массажа и соснового воздуха!
Свекровь ахнула:
— Да что вы! Я ж не инвалид!
— Отдыхают не только больные, — возразил Сергей, обнимая мать.
Паша, стоявший рядом с цветами, вдруг достал маленький серебристый конверт с надписью «GENETIX | лично».
— Мам, это тоже подарок? — протянул он Кате.
— Не наш, — прошептала она, увидев логотип. — Положи на место.
Но Татьяна Ивановна ловко подхватила конверт:
— О! Это как раз моё. Спасибо, солнышко. — Она вскрыла его, достала два листа и замерла, уставившись в цифры. Лицо её побагровело.
— Мама, что там? — Сергей попытался заглянуть.
— Ничего… — хрипло выдохнула она, сминая бумагу.
Катя похолодела: «Неужели тот тест?»
Сзади раздался звон разбитой посуды — официант уронил поднос. Гости зашумели, кто-то включил «С днём рождения!» — музыка заглушила неловкость, но не для Кати: взгляд свекрови прожигал её через стол.
Ночью, когда сын уснул, супруги встретились в гостиной. Сергей держал помятый конверт.
— Мама ушла в слезах. Ты знаешь, что это? — Он протянул Кате листок. Вверху крупно: «Связь бабушка/внук — 0 % вероятности родства».
— Это не я! — прошептала она. — Она сама заказала. Я хотела сделать ей праздник, а она… эту гадость!
— Подожди, но цифры… — Сергей провел рукой по лицу. — Как такое возможно?
— Наверное, тест поддельный. Или она специально так поступила.
— Мама? Зачем?
— Чтобы доказать свою теорию о «непохожести». Довести меня до слёз.
Сергей вздохнул:
— Утром поеду к ней, разберусь.
Свекровь встретила сына в халате и с папкой документов.
— Садись. Объясняю. — Она выложила на стол браслет из роддома: «Сидоров С.» и номер палаты. — Я его хранила как память. А перед юбилеем нашла в альбоме второй! Видишь? — Она достала ещё один браслет с другим номером. — Поняла, что что-то не так, и заказала тест.
— Мам, ты думаешь, Паша не мой сын?
— Выходит, да. А точнее, что и ты не мой. — Улыбка на её губах дрогнула. — Пока вы праздновали, я сдала кровь на экспресс-анализ.
Сергей взял листок: «Связь мать/сын — 0 %».
— Мама, но ты же сама меня родила!
— Я родила мальчика, да. Утром мне его показали. Но тогда в роддоме был жуткий хаос. Все думали, это слухи. А теперь выходит, что у меня никогда не было родных детей… — Татьяна Ивановна не плакала, лишь сжала руки, словно боялась рассыпаться.
— Стоп. Это ошибка. Мы сделаем официальный тест втроём: я, ты, Паша.
В понедельник семья поехала в лабораторию. Паша радовался «приключению», грыз гематоген из автомата. Через четыре дня пришли результаты.
За кухонным столом сидели втроём, будто на суде. Катя дрожала, Татьяна Ивановна сидела прямо, Сергей вскрывал конверт.
— «Связь отец/ребёнок — 99,98 %». — Сергей облегчённо выдохнул. — Паша мой сын, тут всё ясно.
Катя сжала его руку.
— Дальше. «Связь бабушка/внук — 0 %». — Он посмотрел на мать. — И «Связь мать/— А теперь пойдём, родная, — сказал Сергей, обнимая жену и мать, — потому что семья — это не гены, а люди, которые любят друг друга.