**Солёная и Барсик: История спасения с небес**
— Андрюша, тебе какую солёную — с мясом, с сыром или, может, с капустой?
— Мам, с сыром хочу!
— Хорошо, лапочка, сейчас куплю.
Продавщица в булочной у вокзала аккуратно завернула солёную в прозрачный пакет. На улице стоял лютый мороз, сумерки сгущались. Мама с сыном шли через сквер, где снег хрустел под ногами, а ветви деревьев скрипели под тяжестью снежных шапок.
— Мам…
— Что опять?
— Не вкусно! Теперь хочу с мясом!
— Андрей, да я же спрашивала! Совсем распустился! — вздохнула мать, разводя руками.
С досадой мальчик вырвал руку и швырнул неугодную булочку. Она пролетела по воздуху и упала под раскидистую сосну, укутанную в ледяные иглы. В тишине зимнего вечера будто застыла печальная безысходность.
А ведь у этой солёной была своя история. Долгая, трудовая, настоящая.
Всё началось летом, в полях под Рязанью. Под тёплым солнцем, среди золотых колосьев, зрело маленькое зёрнышко. Потом — жатва, комбайн, мукомольный завод, мешки с мукой, дорога в пекарню на углу Берёзовой улицы. Там, где тесто месили крепкими руками, где пекарь щедро посыпал сыром и аккуратно сворачивал слой за слоем.
Солёная вышла из печи ароматной, румяной, пропитанной теплом и заботой. Но… не судьба. Детский каприз оборвал её путь, и теперь она лежала в снегу, превращаясь в ледяной комок. Столько труда — и всё напрасно?
Барсик был дворовым котом. Не подвальным, не домашним — вольным. Серый, с изумрудными глазами и шерстью, слегка потрёпанной жизнью. Он жил у пятого подъезда, где бабушки подкармливали его каждый день.
Однажды его попытались приручить. Семья с шестого этажа забрала его домой. Но Барсик крушил горшки, носился по ночам, гонялся за тенями. Не мог он жить запертым. Душа его рвалась на волю.
А потом случилось худшее. Во двор зашёл мужчина с огромным псом. Лохматый зверь с бешеным оскалом. И хозяин, будто нарочно, натравил его на Барсика. Гонка по сугробам, между машин, по обледенелому асфальту. Кот успел — взмыл на дерево, выше, ещё выше…
Но спуститься не мог. Ветка дрожала под лапами, а страх сковывал. Он кричал, звал бабулек. Первый день — они метались внизу, звонили в МЧС: «Спасите кота, он не слезет!»
— Сам спустится! — отвечали им.
Второй день. Пурга. Люди исчезли. Барсик ел снег, грыз кору от голода. Ночь казалась бесконечной. Холод проникал в кости, шерсть покрывалась инеем. К третьему дню он уже не звал — просто сидел, обессилев, теряя сознание.
И на четвёртый день лапы разжались. Барсик, как опавший лист, рухнул вниз. Он упал в сугроб, дрожал, но подняться не мог. Пасть открыл — и даже мяукнуть не сумел. Всё?
И вдруг… запах. Резкий, сочный, как луч света во тьме. Еда.
Он приподнял голову. Прямо перед ним, в снегу — она. Солёная. Ещё тёплая внутри, покрытая инеем, но такая ароматная, такая живая. Надкушенная, но целая.
Барсик впился в неё зубами. Жевал, глотал, не веря своему счастью. Этот кусок теста, сыра и масла, прошедший путь от поля до помойки, стал для него спасением. Даром судьбы.
Он вскочил. Огляделся. Вьюга выла, но в жилах потеплело. Отряхнулся и побежал к подъезду. К бабушкам.
— Барсик! Господи, живой! — закричала тётя Зина, выбегая на крыльцо.
— Барсик! Мы звонили, просили, а МЧС не приехали! Сам свалился, бедняга!
Бабушки обступили его, грели, суетились. Кто-то принёс тёплую тряпку, кто-то открыл дверь. И в этот раз Барсик не носился по квартире — он свернулся в углу и тихо грелся. Вспоминая свою солёную.
А в пекарне на Берёзовой улице в это время в духовку ставили новую партию булочек. И одна из них, быть может, когда-нибудь спасёт ещё одну жизнь.
Конец — это только начало. Особенно если ты кот. Особенно если тебе повезло встретить солёную.
