Фаина медленно сошла с автобуса, её суставы горели от усталости, а чемодан казался неподъёмным. Пассажиры рассыпались во все стороны, оставляя после себя лишь эхо шагов и рёв отъезжающего транспорта. Она осталась стоять в стороне, глубоко вдохнув сырой осенний воздух, пропитанный ароматом прелых листьев. Впервые за долгие годы она почувствовала — возвращается не просто в стены, а домой.
Давняя подруга звала её на дачу под Питером. Неделя прошла в тишине леса, долгих разговорах за чаем. Но к концу отпуска Фаине захотелось своей кровати, знакомой трещинки на любимой чашке и равномерного тиканья кухонных часов.
Семь лет назад умер муж. Сначала она металась, не зная, как жить одной. Потом привыкла. Дочь вышла замуж и уехала в Москву — звонит редко. Одиночество стало таким же привычным, как тёплый плед долгими зимними вечерами.
— Бабуль, это ваш? — водитель ткнул пальцем в забытый чемодан.
— Мой, — кивнула Фаина и потянула его к остановке.
Автобус мчал по мокрому асфальту, в лужах мелькали клочки хмурого неба. Город встречал её знакомыми пятиэтажками, старыми тополями у дороги, запахом осени. Здесь она родилась, вышла замуж, вырастила дочь — и вот вернулась, словно замкнув круг.
У подъезда, как всегда, дежурили две вечные хранительницы сплетен — Тамара и Зина. Тучные, как ватрушки, они бдительно осматривали каждого прохожего.
— Фаина, а мы тебя заждались! — почти синхронно воскликнули они.
— В гостях была, — коротко бросила она, но соседки не отпустили.
— Ты не представляешь, что тут без тебя творилось! В квартиру напротив заселилась!
— Дамочка — хоть на обложку журнала! Ноги — от ушей!
— Мебель привозили — целый фургон! Кот у неё белый, пушистый!
— Ну ясное дело, содержанка! Мужик в годах, в костюме, деньги так и сыплются!
Фаина молча выслушала — соседки знали всё. Хоть мёртвого разбуди — расскажут, кто, кому и почему. Главное, что ремонт в её отсутствие не гремел.
Квартира встретила тишиной, запахом старых книг и пыли. Чайник, тёплая вода, любимая кружка — всё на месте. Она только собралась включить телевизор, как раздался звонок.
На пороге стояла та самая «обложка». Девушка была действительно красивой — стройная, с длинными светлыми волосами, в простых джинсах. Но взгляд выдавал больше — усталость, настороженность, глухую боль.
— Здравствуйте, я ваша новая соседка. Услышала, что вы вернулись — решила познакомиться. Меня зовут Алина.
Имя звучало просто, без вычурности. Не Мирослава, не Полина — Алина.
Фаина пригласила её на чай. Девушка оказалась умной, без фальши, без понтов.
— Уже наслушались обо мне? — с грустной улыбкой спросила Алина.
— Немного, — честно ответила Фаина. — Но я верю своим глазам.
Алина рассказала всё: пьяного отца, побег из деревни, мужчину, который дал ей крышу над головой и помог встать на ноги. Да, он был женат. Но она ничего не отнимала.
— Люди судят по обёртке, — тихо сказала Фаина. — А внутрь не заглядывают. Ты не переживай, я тебя понимаю.
Между ними возникла тихая связь — тёплая, почти родственная. Фаина даже позвала Алину на своё день рождения. Соседки фыркнули: «Ты и эту позвала?» — но явились в полном составе. В блёстках, с салатами, с недоверием.
Алина помогала на кухне — скромная, в простой кофте. Когда она запела «Клён ты мой опавший», подхватили даже Зина с Тамарой. К концу вечера подвыпивший зять одной из них расточал комплименты всем, но никто не обиделся. В тот вечер они были почти семьёй.
Потом жизнь пошла своим чередом. Алина устроилась на работу, вышла замуж, родила сыСоседки теперь нянчились с её малышом, а по воскресеньям все собирались за одним столом, забыв о былых пересудах.
