Дневник.
Сегодня шёл с работы пешком. Далековато, конечно, но вечер тёплый, тихий — майский. В такие дни не жаль, что машины нет. Шёл, дышал воздухом, слушал, как скрипят ветки в молодой листве.
Всю жизнь прожил с родителями в центре, в старом доме с высокими потолками. Шум метро под окнами, гул машин — всё это было моим детством. Но полгода назад переехал на окраину, в новостройку. Воздух другой здесь. Чистый.
Первые ночи просыпался в темноте и не понимал, где я. Луна светила в окно — занавесок ещё не повесил. Двенадцатый этаж, за окном поле, а дальше — лес чёрной полосой. Лежал и слушал тишину. Непривычно.
***
Два года назад даже не знал, что такое коммуналки. Не те, советские, где на кухне три семьи толкаются, а современные — сосед и ты. Один санузел, одна плита. Неудобно.
А раньше жили нормально. Отец — водитель троллейбуса, мать — учительница в школе. Квартира скромная, но своя. Летом на Чёрное море ездили.
Потом всё рухнуло. Отец на зелёный свет поехал, а женщина — видно, спешила — бросилась под колёса. Не успел затормозить. Она умерла по дороге в больницу. Оказалось, зять должен был на дачу отвезти, но передумал. Они поругались, и она — злая, в сердцах — под машину угодила.
Зять на суде орал, что отец пьяный был. Враньё. Накануне у них в парке коллегу на пенсию провожали, ну, выпили. Но утром медосмотр был — всё чисто. Отец, чтобы других не подводить, признался, будто на дне рождения у тётки пил. Себя подставил, а их выгородил.
Мать плакала. Денег не хватало. Я после школы хотел бросить учёбу, идти работать.
— В армию захотел? — рыдала мать. — Мало мне одного горя?
Пришлось в университет поступать. А перед выпускным отца не стало — инфаркт в тюрьме. Мать через два года замуж вышла, переехала к мужу-чиновнику. Я остался в нашей квартире. Деньги она мне присылала — лишь бы учился.
Друзья узнали, что живу один, — начались вечеринки. Сначала нравилось: музыка, девчонки, все смеются. Потом надоело. Проснёшься — на полу незнакомые люди спят.
Соседи матери нажаловались. Приехала — а у меня голголая девушка из ванной выходит, даже не смутившись.
