**Дорога к счастью**
Родион шагал домой с работы пешком. Далековато, конечно, но вечер был тёплый, тихий, безветренный. В такие минуты он не жалел, что у него нет машины. Шёл, наслаждаясь теплом и обещанием скорого лета.
Всю жизнь он прожил с родителями в самом сердце Москвы, привык к суете и гулу большого города. Но недавно перебрался на окраину, в спальный район. Домой приходил уставшим и почти сразу падал в кровать, чтобы утром снова вернуться в шумный центр.
Луна заглядывала в его окно по ночам, ничем не заслонённая — ни деревьями, ни соседними домами, ни плотными шторами, которых у Родиона пока не было. Жил он на двенадцатом этаже новостройки, из окна которой открывался вид на поле и тёмную полосу леса на горизонте. Первое время он просыпался среди ночи, оглядывал комнату, залитую холодным лунным светом, и не мог понять, где находится. Потом вспоминал, успокаивался и снова засыпал.
***
Ещё два года назад он понятия не имел, что такое коммуналки. Не те, советские, где на одной кухне толкались десятки жильцов, а современные — где живёшь с чужим человеком, делишь с ним санузел и кухню. Не радость.
Родион вырос в обычной семье, в просторной двушке в центре Москвы, с высокими потолками и длинным узким коридором, ведущим в крохотную кухню. Мать работала воспитательницей в детском саду, отец водил автобус. Шиковать не приходилось, но на море раз в год выбирались.
Всё рухнуло в один день. Отец не нарушал правил — дождался зелёного, тронулся, набирая скорость. И вдруг на дорогу выскочила женщина с сумкой на колёсах. Он ударил по тормозам, но машина не останавливается мгновенно. Женщину отбросило, как мячик. В больницу она не доехала.
Как выяснилось, опаздывала на электричку. Зять обещал отвезти её на дачу, но в последний момент передумал. Они поругались, и она, злая, кинулась на вокзал, решила, что успеет. Электричка ждать не станет.
А потом этот же зять на суде орал, что отец был пьян и убил его любимую тёщу, требовал строгого наказания. Да, накануне был корпоратив — провожали на пенсию одного из водителей, выпили. Но утром медосмотр ничего не показал. Отец вообще редко пил. Однако в деле почему-то всплыли анализы с превышением нормы.
Чтобы не подставить коллег, отец признался, что выпил на дне рождения подруги жены. Спас других, а сам сел. Мать рыдала, денег стало мало. Зарплата воспитателя — копейки. Родион заявил, что после школы никуда не будет поступать, пойдёт работать.
— Ага, в армию захотел?! Мало мне отца, так ты ещё хочешь, чтобы с тобой что-то случилось?! — рыдала мать.
Чтобы её успокоить, он пообещал учиться. Перед самым выпускным отец умер в тюрьме от инфаркта. Родион, как и обещал, поступил в институт. А через два года мать снова вышла замуж и переехала. Он остался один в их квартире. Мать платила за жильё и давала деньги на жизнь, лишь бы учился. Могла себе позволить — новый муж оказался не просто чиновником, а начальником. Правда, Родиону было всё равно, кем именно.
Друзья-студенты быстро узнали, что у него свободная квартира, и начали устраивать вечеринки. Радушный хозяин разрешал оставаться ночевать.
Сначала ему нравилось, но потом бесконечный шум, пьяные крики и незнакомые лица по утрам стали раздражать. Однажды, проснувшись, он увидел голую девушку, которая спокойно прошла мимо его матери в ванную.
Мать, конечно, устроила скандал, выгнала всех и пригрозила, что перестанет давать деньги, если он не прекратит этот бардак.
Две недели в квартире была тишина. А потом друзья уговорили отметить чей-то день рождения. Пили тихо, но много.
Утром Родион проснулся не один. Рядом спала голая девушка, прикрытая одеялом до пояса. Лицо её было повёрнуто к стене, а по подушке раскинулись рыжие волосы. В их группе такая была только у Светки Малышевой.
Он осторожно выбрался из кровати, стараясь не разбудить её. Ничего не помнил, но подумал: если бы между ними что-то было, вряд ли он бы потом надел трусы.
Осмотрел квартиру — больше никого. Принял душ, сварил кофе. Запах разбудил Светку. Она вышла на кухню в его футболке, начала мурлыкать что-то глупое, приставать. Он отстранился.
— Ты чего? А ночью говорил, что любишь, — обиженно буркнула Светка. — Дай кофе.
— Не гони, — неуверенно ответил Родион. — Между нами ничего не было. Я что, самоубийца? Если Сашка узнает, он меня по стенке размажет.
— А мы с ним расстались. Ты не в курсе? Думаешь, зря я вчера так нажралась? Он с Ленкой с пятого курса крутит роман, сволочь.
Выпроводив хныкающую Светку в душ, он убрал бутылки, помыл посуду, проветрил квартиру. Мать могла нагрянуть с проверкой.
На пары они опоздали. Светка уговаривала пойти в кино, но Родион отказался. Когда друзья спросили, где она, он сделал вид, что не понимает: разве не ушла вчера со всеми?
Две недели Светка с ним не разговаривала, а потом подошла и сказала, что у неё задержка.
— Я беременна, не прикидывайся дураком, — выпалила она.
— При чём тут я? — внутри у него всё сжалось.
«Значит, всё-таки было», — с обречённостью подумал Родион и предложил сделать аборт.
— У меня резус отрицательный. Потом детей может не быть, — всхлипнула она.
— Может, это Сашкин? — слабо надеялся он.
— Мы предохранялись. А в тот день я напилась и забыла. Ты бы хоть сам подумал. Что будем делать? — уткнулась ему в грудь.
Он сказал, что от ребёнка не отказывается, но к отцовству не готов. Однако женится хоть сейчас, лишь бы она перестала реветь. Светка чмокнула его в щёку. На следующий день она переехала к нему из общаги.
Мать орала, что так и знала, чем всё кончится. Неожиданно за него вступился её муж. Нормальный мужик. Свадьбу сыграли после летней сессии, которую Родион еле вытянул.
Светка родила в начале декабря девочку — белокурую, сДевочка — белокурую, с голубыми глазами, и когда Родион впервые взял её на руки, в груди вдруг стало тепло, будто солнце пробилось сквозь тучи после долгого дождя.