**Цена гордыни: как двадцать лет молчания растаяли в одном объятии**
Вера проработала на почте с тех пор, когда конверты заклеивали вручную, а письма пахли лавандой. Времена менялись, технологии шли вперёд, но она всё так же верно сортировала письма, научившись угадывать их содержание по виду конверта. Письмо с печальной вестью отличалось от радостного, как ночь от дня. Но тот серый конверт, который попал ей в руки хмурым ноябрьским утром, перевернул всё.
Без обратного адреса. Почерк — знакомый до боли, будто выжженный в памяти. Тот же, что она не видела… двадцать лет.
Руки дрожали, когда она разрывала конверт. Внутри — один листок. Всего одна строчка:
*«Мама, если помнишь меня — я выхожу замуж. Завтра. Приходи, если сможешь. Даша.»*
Ноги подкосились. Сердце забилось так, будто снова было двадцать. Даша… Её девочка. Та, что ушла, хлопнув дверью, двадцать лет назад.
Тогда всё казалось простым и страшным одновременно. Даша объявила, что выходит замуж за Антона. А Вера не смогла принять его. Без работы, без гроша за душой. Мечтатель. Музыкант. Не муж.
— *Если выйдешь за него — забудь дорогу домой*, — сказала она тогда.
— *Тогда прощай, мама*, — тихо ответила Даша.
И с тех пор — ни слова. Ни письма. Вера знала, что у дочери родилась дочь. Слышала, что они переехали в Питер. Но не приехала. Не поздравила. Не простила. И не попросила прощения сама.
А теперь — письмо. Без укоров. Без упрёков. Просто… шанс.
Всю ночь Вера не смыкала глаз. Сидела на краю кровати, споря сама с собой. *Что я скажу? Как посмотрю ей в глаза? А вдруг прогонит? Ведь это она ушла…*
Но с рассветом пришло другое чувство — усталость от собственного упрямства. И страшная, душащая тоска.
Она надела своё лучшее пальто, повязала платок, как в молодости, и вышла.
У Дворца бракосочетания стояла девушка в белом. Она смотрела вдаль, будто ждала чуда. И когда увидела Веру — её лицо озарилось.
— *Мама?*
Вера не могла говорить. Только кивнула. А потом её обняли — крепко, по-настоящему, так, как обнимают только самых родных.
— *Прости меня, дочка… Я ждала слишком долго.*
— *Я тоже, мама. Но ты пришла — и это главное.*
Иногда, чтобы начать заново, не нужны речи. Достаточно одного шага. Одного письма. И любви, которая всё это время молчала, но не умерла.
