Поздно спохватился: назад дороги нет
— Ну вот, Анна Викторовна, подлатали вас, назначения написали. Теперь главное — не запускать, берегите себя, — доктор улыбнулся, потрепал её по плечу и вежливо придержал дверь, пропуская её с сумками.
Анна ощущала, как в груди сжимается комок. Хоть в больнице и оказалась не по приятному поводу, но здесь ей даже немного понравилось. Хоть немного передохнула. А всё потому, что последние годы она выжимала себя, как лошадь. Работала без выходных, боялась даже взять отгул. Давление, головные боли, слабость — всё терпела. В итоге слегла с нервным срывом и проблемами с сердцем. Месяц провалялась, мать чуть не свалилась рядом от волнений.
А вот Геннадию, её мужу, было хоть бы что. Словно и не заметил, что жены нет. А может, и правда не заметил — стоило Анне уехать, как в их квартиру тут же ввалилась свекровь. С кастрюлями, тряпками и нотациями.
— Анюточка, ты же понимаешь, наш Геночка совсем как дитя. Кто за ним присмотрит, если не я? У тебя мама есть, она с тобой, а я за сыночком поухаживаю, — сюсюкала свекровь в трубку.
Анна стискивала зубы. Всё, чему учила мужа годами — коту под хвост. Самостоятельность, помощь по хозяйству — всё испарилось, как утренний туман. Опять она — злая мачеха, а его мама — добрая фея, «спасающая» сыночка от жениной тирании. Хотя кто кого тиранил — ещё вопрос.
Вспоминать первые годы брака было противно. Тогда свекровь вообще не оставляла их без присмотра. Даже в спальню звонила: «Вы спите? Или у вас там что-то не так?» Ужас.
А ведь познакомились они забавно. Анна тогда вышла из дома после ссоры с «подругой», которая оказалась предательницей. Шла по улице, думала, как жизнь несправедлива — и тут на неё чуть не рухнул мужчина с дерева. Вернее, ветка. Подняла глаза — а там Гена, застрял.
— Вы что, с ума сошли? Убиться хотите? — возмутилась она.
— Кота спасал! — обиженно буркнул он.
Кота, конечно, не было. Барсик сбежал, а вот Гена остался. Анна принесла стремянку и верёвку, помогла слезть. Так и познакомились. Так и началась их история — красивая, но с подвохом.
После свадьбы Анна быстро поняла, что муж не просто беспомощный. Он — дитя. Ни посуду помыть, ни мусор вынести. Всё — с нытьём. А она тянула всё на себе: ипотека, работа, больная мать. Он же жаловался маме, а та — ей. В итоге Анна взялась за мужа вплотную. И, надо признать, добилась.
Гена начал меняться. Учился готовить, убирать, даже проявлял инициативу. Свекровь отступила — правда, иногда плакала в уголке, жалея сыночка. Но всё было под контролем. До больницы.
Теперь всё начиналось сначала. Анна позвонила мужу — тишина. Странно. В понедельник у него выходной, обычно он уже завтракал. Набрала свекровь — тоже молчит. Сердце ёкнуло. Села в такси и поехала домой. На душе — тревога.
Поднялась, вставила ключ в замок — и тут дверь распахнулась. На пороге — незнакомая женщина.
— Ты кто? — холодно спросила Анна.
— Я Ольга. Любовница Геннадия. А ты, милая, здесь больше не живешь. Так что, будь добра, исчезни.
Анна замерла. Пока пыталась осознать услышанное, дверь захлопнулась.
— Сейчас твои вещички вынесу, — донеслось изнутри.
Через пару минут сумки одна за другой «вышли» за порог. Слегка наступив на любовницу, Анна села на свою клетчатую сумку и набрала полицию. Не для того она пахала, чтобы теперь отдать всё предателю.
Когда приехали полицейские, она выставила обоих — и мужа, и эту «Мальвину». Гена молчал, а вот его новая заверещала.
— Это и его квартира! Ты не имеешь права нас выгонять!
— Имею, — спокойно ответила Анна. — Всё оформлено на меня. Идите к маме, жалуйтесь.
Когда за ними захлопнулась дверь, она впервые за долгое время вздохнула свободно. Проветрила комнату, выкинула постельное и подала на развод. Сначала было больно. Но потом… стало легко.
Прошёл месяц. В одно воскресное утро, лёжа в кровати, она наслаждалась долгожданным покоем. Зазвонил телефон.
— Гена, — прошептала она себе. И взяла трубку.
— Анют, родная… Я скучаю. Меня тут никто не любит. Это всё мамаша. Прости меня. Верни меня обратно…
Анна слушала, молча. Потом рассмеялась.
— Ты серьёзно? Вернуть тебя? После всего?
Он продолжал лепетать, как провинившийся школьник. А она выключила телефон, откинулась на подушку и усмехнулась.
— Ну вот, — сказала себе. — А я боялась, что жизнь кончилась. Да она только началась.
