**Записки отца**
Ксения, восемнадцать лет, упряма, как сибирский козёл. Жена, Татьяна, устала спорить:
— Ты не понимаешь, Ксюша! Ты ещё совсем ребёнок!
— Это ты не понимаешь! Все едут в Крым, а мне, как всегда, нельзя! — Ксения скрестила руки, губы дрожали.
— Все? Твоя подруга Даша? Ей мать разрешает даже то, что нормальным людям в голову не придёт! — Татьяна резко замолкла, поняв, что зашла слишком далеко. — Доченька, просто подумай…
— А ты думала, когда я говорила, что не хочу этого Сергея Петровича? Нет, конечно! Ребёнок же, его мнение никого не волнует. Ты всё решила сама, сказала, что хочешь счастья. И что? Ты счастлива? Я совершеннолетняя! Я тоже хочу счастья! И поеду, хочешь ты того или нет. Денег не надо, если ты об этом.
В глазах у Ксении стояли слёзы. Татьяна опустилась на диван. Устала. Муж ушёл, когда Ксюше было три года, оставил алименты и исчез. Сергей Петрович появился в их жизни пять лет назад — добрый, терпеливый, старался быть Ксении другом. Но она так и не приняла его.
Помню, как в двенадцать лет она фыркнула:
— Он теперь будет жить с нами?
— Да. Ты против?
— А если против, ты всё равно оставишь его.
— Он хороший человек, ты скоро сама это поймёшь.
Но не поняла.
А теперь вот — Артём. С виду парень приличный, из интеллигентной семьи. Но отпускать её с ним в Ялту?..
В конце концов, Татьяна сдалась:
— Поезжай. Только звони. И не выключай телефон.
Ксения удивилась. Раньше бросилась бы обнимать, а сейчас лишь кивнула: «Хорошо».
Отдал ей пять тысяч рублей из заначки:
— Если что — купишь билет и вернёшься.
Артём заехал за ней вечером.
— Вернёшь её целой, — пробормотал я в дверях.
— Не переживайте.
Когда такси тронулось, жена бросилась к окну. Я обнял её:
— Всё будет хорошо.
***
В Крыму всё пошло не так. Артём и его друг Слава пили каждый день, утром их не поднять. Вместо обещанной яхты — ржавая посудина. Когда в тесной каюте Слава попытался её схватить, Ксения ударила его гаечным ключом, вырвалась на палубу и прыгнула в море.
Доплыла. Назад её везли молча, даже Артём не полез в драку.
На вокзале Даша отказалась уезжать:
— Билет пропадёт!
— И пусть.
Дома жена не расспрашивала. Только обняла.
— Обидел тебя парень? — спросил я, когда Татьяна вышла.
Ксения кивнула.
— Разобраться с ним?
— Нет, спасибо.
— Ладно. Если что — я ему шею сверну, хоть он и из хорошей семьи.
Она вдруг улыбнулась:
— Простите меня, Сергей Петрович. Вы хороший.
— Да брось. Ты мне как дочь.
Дети рвутся на свободу, отталкивают родителей, думая, что те им мешают. А потом понимают: дом — это не клетка. Это крыша над головой, горячий ужин и люди, которые всегда простят.
И в него так хорошо возвращаться.
