— Марина, никуда ты не поедешь, слышишь? Тебе только восемнадцать. Ты ещё ничего не понимаешь… — Вера Петровна почти кричала. Они спорили с дочерью уже третий час.
— Это ты не понимаешь. Все уже отдыхали на море, а мне, как всегда, нельзя, — упрямо твердила Марина.
— Кто «все»? Твоя Лера? Ей мать разрешает что угодно… — Вера Петровна резко замолчала, чувствуя, что зашла слишком далеко. — Послушай, родная…
— А ты меня слушала, когда я сказала, что не хочу жить с твоим Сергеем Николаевичем? Ах да, мнение ребёнка никого не волнует. Ты тогда сделала по-своему. Говорила, что хочешь быть счастливой. И что? Счастлива, мама? Я уже не маленькая. Хочу того же. Поеду, нравится тебе или нет. Денег не надо, если ты об этом. — В глазах Марины блеснули слёзы.
— Я тоже хочу твоего счастья, но ты можешь наломать дров. Подумай, Марин. Ты будешь там одна, целиком зависеть от этого Кирилла. Ты уверена в нём? Вы почти не знаете друг друга…
— Не переживай, «сюрпризов» не будет, — криво усмехнулась Марина.
— Мы будто разными языками говорим, — Вера Петровна опустилась на диван.
Она устала оправдываться. Муж ушёл, когда Марине было три года, оставив алименты и пустоту. Сергей появился в их жизни неожиданно. Она не верила, что снова сможет полюбить. Все эти годы он пытался заменить Марине отца, стать ей другом. Но та так и не приняла его.
Вера Петровна помнила, как дочь встретила Сергея в штыки, когда он первый раз пришёл в гости. А потом спросила:
— Он теперь с нами жить будет?
— Да. Ты против?
— А кто меня спрашивает? Всё равно сделаешь, как хочешь, — фыркнула двенадцатилетняя Марина.
— Ты его просто не знаешь. Увидишь, он тебе понравится, — убеждала её мать.
— Дочь ревнует, — сказала тогда подруга. — Не потакай ей. Вдруг она вырастет, выйдет замуж, а ты одна останешься. Такой мужчина, как Сергей, второй раз не подвернётся. Не надо выбирать между ним и дочерью. Время всё расставит по местам.
Вера Петровна старалась не обделять Марину вниманием, но не всегда получалось. Сергей тянул её к себе, а Марина всячески перетягивала одеяло на себя. Когда дочь осознала, что мама больше не принадлежит ей полностью, она отдалилась. И вот результат — они перестали слышать друг друга.
Теперь Марина мстит. Кирилл, вроде, парень приличный, из хорошей семьи. Но отпустить дочь с ним в Ялту…
Когда парень приходит знакомиться, он всегда показывает себя с лучшей стороны. А что скрыто под этой оболочкой? Родителям сына проще. У Веры Петровны только Марина. Они никогда надолго не расставались. А теперь та хочет ехать на юг с парнем. Ясно же, что там будет и вино, и всё остальное… Она растила дочь одна, дрожала над ней. Конечно, трудно смириться, что та выросла, что у неё своя жизнь.
Но держать её на цепи нельзя. Сергей тоже считает, что надо дать свободу. Девочка умная, сама разберётся. Когда Вера Петровна сказала ему, что если бы Марина была его дочерью, он бы вряд ли отпустил её с парнем, Сергей лишь хмыкнул. Не стал спорить. Конечно, не отпустил бы. Но промолчал, не раздувал ссору. Пусть мать и дочь разбираются сами.
Может, стоило тогда отказаться от Сергея, забыть о себе, посвятить жизнь дочери? Но как забыть о себе, если Вере Петровне только за тридцать, и ей так хочется любви?
Теперь дочь хочет быть счастливой. Теперь она не слушает мать. Что делать? Легко давать советы, когда это чужие дети. А когда дело касается твоего единственного ребёнка, разум замолкает перед страхом и любовью. Каждая мать хочет уберечь дочь от ошибок. А вдруг это и есть самая большая ошибка?
Вера Петровна вздохнула, устав от мыслей, и зашла к дочери. Та сидела на кровати, уткнувшись в телефон. «Жалуется Кириллу», — догадалась мать.
— Ладно, устала с тобой бороться. Я боюсь за тебя, хочу уберечь. Тебе только восемнадцать… Поезжай. Но обещай, что будешь на связи, не выключишь телефон.
Марина удивлённо подняла глаза. Видимо, не ждала такой уступки.
— Хорошо, — коротко кивнула она.
«Раньше бы кинулась обнимать, „мамочкой“ назвала. А теперь вроде как одолжение делает», — с тоской подумала Вера Петровна. Хотела что-то добавить, но лишь вздохнула и вышла. «Пусть едет. Хоть не поссоримся».
Она сидела на кухне, пытаясь успокоиться.
— Возьму синий чемодан? — Марина заглянула в дверь.
— Конечно. А когда выезжаете?
— Сегодня ночью, я же говорила.
Да, Вера Петровна забыла. Уже сегодня?! Она ещё не свыклась с мыслью, что отпускает дочь. «Господи, чего я сижу…» Вскочила, достала из тумбочки заначку и протянула Марине.
— На, возьми. Пусть будут. Кириллу не говори. Если что — купишь билет и вернёшься.
— Спасибо. — Марина взяла деньги, уголки губ дрогнули. — Кирилл заедет за мной. Провожать не надо, ладно? — уже мягче сказала она.
Вера Петровна кивнула. «Слава богу, мир. Хоть не врагами расстались».
— Думал, тут гром гремит, а у вас тихо. Разрешила? — Сергей вошёл в комнату. Вера Петровна прижалась к нему.
— Спасибо, что пришёл. Не знаю, правильно ли… Тревожно.
— Успокойся. Она не дура, справится.
Кирилл пришёл за Мариной в половине двенадцатого.
— Ты за неё отвечаешь. Звоните, хорошо? — Вера Петровна еле сдерживала слёзы. Вдруг заметила в глазах дочери мимолётное сомнение, но оно тут же исчезло.
— Я готова, — быстро сказала Марина. Кирилл взял чемодан.
— Не волнуйтесь, верну её в целости, — улыбнулся он.
Когда дверь закрылась, Вера Петровна бросилась к окну. Сергей обнял её сзади.
— В такси сели. Господи, береги её…
— Давай чаю попьём, — предложил он.
***
В машине Кирилл обнял Марину, потянул к себе.
— Хватит! — Она отстранилась, бросив взгляд на водителя.
Кирилл откинулся на сиденье, но руку не убрал.
Может, зря она ругалась сОна вдруг поняла, что этот парень не стоит её слёз, а настоящая любовь — это тревожные глаза матери, ждущей её у окна.
