История одиноких сердец
Под самый Новый год в маленьком доме престарелых у подножия Кавказских гор старушки с надеждой ждали своих детей. Кто не мог ходить — прислушивался к рассказам тех, кто подходил к окнам, вглядываясь в темноту в поисках знакомых лиц. Но снег завалил дорожку к калитке, и никто не свернул с главной улицы, расчищенной для праздника. Двор утопал в сугробах, словно всем было наплевать на этих стариков.
У Галины Степановны был сын, о котором она говорила с гордостью, хоть и чувствовала перед подругами какую-то неловкость. Её Дмитрий работал успешным инженером, невестка трудилась в банке, а внучка уже заканчивала институт. Идеальная семья, о которой другие вздыхали. У подруг же дети были кто в тюрьме, кто пил, а кто и вовсе пропал без вести. Галина как будто стеснялась своего благополучия, но в глубине души верила, что Дмитрий о ней не забудет.
По вечерам бабушки собирались в общей комнате и, чтобы память не угасла, рассказывали друг другу истории из своей жизни. Перебирали старые воспоминания, как четки, чтобы не потерять последнюю нить с прошлым.
Когда Галина только попала в приют, она поделилась с подругой Тамарой, что родилась в глухой деревне в Рязанской области. Года три назад сын уговорил её переехать в город. Обещал заботу, свою комнату в квартире. Муж Галины, покойный ныне, ворчал, что им в городе не место, но сдался. Дмитрий, зная, что отец — ветеран войны, использовал это: прописал его в городе, и семья получила новую трёшку. Невестка, Наталья, плакала от счастья — до этого они жили в хрущёвке с соседями.
Но через год муж Галины умер. Она осталась одна, и горе так скрутило её, что случился инсульт. Чудом выкарабкалась, научилась ходить с палочкой, но уход за ней стал обузой. Наталья срывалась, хлопала дверями, кричала на Дмитрия. Галина всё слышала и, не выдержав, сама попросила: «Отвези меня в дом престарелых, не хочу быть для вас проблемой». Дмитрий молча согласился, и вскоре она оказалась здесь.
У Тамары была своя беда. Её сын, Виктор, был добрым, но жизнь его пошла наперекосяк. Он сидел в тюрьме, но перед Новым годом должен был выйти. Тамара ждала его, как чуда. Говорила, что во всём виновата его жена, Оксана. Та работала в магазине и таскала домой то колбасу, то сыр, а потом и бутылки. Сначала пили по праздникам, а потом и вовсе спились. Оксану уволили, и они с Виктором начали воровать. Сперва обчистили квартиру Тамары, потом взялись за соседей. Когда у старушки отнялись ноги, она не выдержала и попросилась в приют — лишь бы не видеть, как сын катится в бездну.
Виктор сел, но в письмах клялся матери, что исправится. Про жену не писал — Тамара даже не знала, жива ли та. Каждое утро она молилась, чтобы сын сдержал слово и пришёл.
День клонился к вечеру, а на пороге так никто и не появился. Старушки перешёптывались: «Может, что-то случилось? Неужели просто забыли?» Надежда таяла, как снег под редким зимним солнцем.
Когда объявили отбой, в комнату к Галине и Тамаре зашла медсестра:
— Тамара Васильевна, у вашего Виктора на руке татуировка с медведем есть?
— Есть! — вскрикнула Тамара, вскочив с кровати, хотя ноги её еле слушались.
— Жив-здоров, не волнуйтесь. В котельной греется. Одежда рваная, борода как у лесника. Хотел к вам, да стыдно в таком виде.
— Леночка, родная, возьми денег, накорми его, купи что-нибудь, — заплакала Тамара, суя медсестре смятые рубли.
— Не надо, — улыбнулась та. — Он сытый, тёплый, чистый. Крепко спит. Завтра утром ждите.
Тамара, вытирая слёзы, благодарила её, а та махнула рукой и вышла. Галина лежала, глядя в потолок. Дмитрий не приехал. Обещание оказалось пустыми словами. Сердце ныло от тоски, но она молчала, не желая омрачать радость подруги — единственный лучик света в их холодной комнате.
