Всю жизнь я думала: буду помогать детям, пока есть силы, а уж на склоне лет они меня поддержат. Но как же горько ошибаться. Когда внучата были маленькими, то и дело слышала: «Мамочка, мы без тебя никак!» Теперь они выросли, а я стала словно лишний стул в углу. Даже звонка не дождешься — лишь глухое молчание да пустота в душе.
Детей у меня двое — дочь Светлана да сын Дмитрий. С их отцом разошлись, когда они ещё за партами сидели. Нашёл себе другую, та забеременела, вот он и ушёл. Сначала с Светой ещё виделся, но Дима, узнав правду, и слышать о нём не хотел. Потом отец с новым семейством и вовсе в Питер перебрался — связь оборвалась. Какие уж там алименты… Ютились мы в хрущёвке на окраине Нижнего Новгорода, и тянула я их одна.
Родные — родители да брат — помогали, чем могли, но всё равно нелегко приходилось. Диме пятнадцать, Свете двенадцать было, как развелись. Пережила их переходный возраст в одиночку, не раз ночами слёзы подушку мочили. Но выросли, поумнели, в институты поступили, семьи завели. Света первой замуж вышла, а через пару лет и Дмитрий женился. Со мной жить не остались — сразу в свою жизнь ринулись.
Я из кожи вон лезла, чтобы поддержать. Особенно когда внуки появились. Была им словно вторая мать: вместо Светы «в декрете сидела», в садик внучку водила, уроки проверяла, ужин готовила. Да и невестке помогала, когда её мать не могла. Если куда дети собрались — внуки ко мне. Ни разу не отказала, хоть порой и сил не было. Понимала: молоды, отдохнуть надо. Сама в их годы без помощи маялась…
Звонили часто, внуков привозили, я к ним ездила. Так длилось, пока те не подросли и я не стала больше не нужна. Теперь сами в школу ходят, у них свои друзья, свои увлечения. Годы пролетели незаметно, а я осталась за бортом. Денег помочь нет — пенсии едва на жизнь хватает. Внукам со мной скучно — им бы в телефоны уткнуться. Дети перестали звонить, перестали навещать.
Сначала ещё заезжали, трубку брали, но всё реже и реже. Пришлось самой набирать их номер, чтоб узнать, как дела. Теперь лишь по праздникам звонят — сухое «с днём рождения» да и всё. Наведываются раз в год, да и то на часок. Старость не радость — одной убираться тяжело. Просить помощи неловко. Прошлой зимой трубу прорвало. Позвонила Дмитрию, умоляла приехать, а он отмахнулся: «Вызови сантехника, мне некогда». Света тоже сказала, чтоб мастера искала, — зять, мол, на работе.
Выручил сосед, паренёк молодой, которого я по неосторожности затопила. Пришёл, воду перекрыл, а его жена помогла лужи убрать. Потом сам в магазин сбегал, всё для починки купил и трубу заменил. Хотела деньгами отблагодарить — всё-таки по моей вине хлопоты, — но брать отказались. Сказали: «Если что, всегда обращайтесь». А мои родные даже не перезвонили, чтоб спросить, как дела. С тех пор я им не звоню. Не хочу навязываться. В последний раз на Новый год позвонили — формально поздравили и сразу трубку бросили. Даже в гости не позвали.
Двое детей, двое внуков — а я как пень в поле. Всю жизнь твердили: главное — детям себя посвятить. А теперь думаю: может, зря? Жила бы для себя — не так бы горько на душе было. Всё им отдала, а в ответ — тишина. И эта тишина сейчас похуже любого ветра осеннего — пробирает до костей…
