Моя дочь в отчаянии: слёзы и расплата за легкомыслие
Я растила двоих — сына и дочь. Овдовела давно. Муж, Николай Фёдорович, успел подержать на руках внуков, но ушёл до того, как дети обрели семейный очаг.
В нашем роду всегда чтили устои. Считали: если двое клянутся в любви — будь то ЗАГС или вендчание в церкви, союз должен быть скреплён перед людьми и Богом.
Но дети смеялись над моими словами. Называли это «пережитками». Говорили, будто штамп в паспорте — пустая формальность, а их чувствам не нужны «бумажки с печатями».
Жизнь жестоко доказала мою правоту.
Помню, на рассвете раздался звонок. На пороге — дочь Ярослава. В одной руке авоська с вещами, в другой — трёхлетняя Полинка. В прогулочной коляске сопел грудничок Стёпка. Глаза её были красны от слёз.
— Мам, пусти переночевать… Дмитрий нас выставил. У него… другая. — Голос оборвался, будто нитка.
Сердце сжалось. Как мог зять, волгоградец Дмитрий Соколов, бросить детей? Ведь Ярочка родила ему двоих! Руки чесались набить ему морду, но, видя дочкино горе, лишь обняла её, шепча: «Всё наладится, рыбка моя».
Ярослава окончила Волгоградский пединститут, но работать не пошла. Дмитрий настаивал:
— Сиди с малышами. Мне твои уроки не нужны — содержу сам. Чтоб дом — полная чаша, да обед на столе.
Позвонила ему. Спросила: «Как же так? Ведь клялся любить!» Ответил спокойно, будто о погоде:
— Чувства прошли. Помогу деньгами, но жить с ней не стану.
Теперь шлёт по десять тысяч рублей в месяц. Моей пенсии в семь тысяч едва хватает на лекарства да крупы. Дочь словно тень — целыми днями плачет у иконы, твердит: «За что?»
Теперь-то она поняла: брак — не просто кольца да фата. Это крепость для женщины, законная защита.
Родители! Не уставайте повторять детям: сожительство без обязательств — что дом на песке. Только крепкий союз по закону убережёт от бед. Наши предки не зря говорили: «Холостой — полчеловека». Пусть ваши дети усвоят это раньше, чем грянет беда.
