**Дневник. 12 июня.**
Сегодня я наконец приехал. Сколько раз собирался, откладывал, находил причины не ехать и вот стою у маминой могилы. Восемь лет. Восемь лет я не был здесь.
Мне стыдно.
Жизнь, которую я считал настоящей, оказалась карточным домиком. Ирина, моя бывшая жена, предала. Друзья те, кого я считал братьями, молчали, зная правду. Всё рухнуло в один день. И теперь я здесь, в Выборге, где прошло моё детство. Где меня ждала мама, которой я даже не успел сказать «прости».
Она была единственной, кто никогда не предал бы меня.
Женился я поздно в тридцать три. Ирина казалась идеалом: красивая, ухоженная, из хорошей семьи. А потом крики, ненависть, признания, что всё это время она терпела меня. Её лицо, искажённое злобой, до сих пор стоит перед глазами. Я чуть не поверил её слезам, её мольбам. Но когда я твёрдо сказал «развод», маска упала.
Кладбище встретило меня тишиной. Я шёл, сжимая букет, готовый увидеть заброшенную могилу ведь я даже памятник заказывал онлайн, не приехав. Но оградка чистая, цветы свежие. Кто-то ухаживает.
«Здравствуй, мама», прошептал я. И вдруг ком в горле, слёзы. Я, который не плакал даже когда терял миллионы, рыдал, как мальчишка. Будто мама гладила меня по голове: «Всё наладится, сынок».
Сидел долго. Вспоминал, как она лечила мои разбитые коленки зелёнкой, приговаривая: «Заживёт и следа не останется». Заживало. Но предательство не коленка. К нему не привыкнешь.
Потом подошла девочка. Лет восьми, с ведёрком.
Дядя, помогите воды принести? Мама заболела, а цветы завянут
Я согласился. Лиза так её звали болтала без умолку: о школе, о маме, о бабушке, которая «на том свете ругает маму за простуду». Я улыбался. Дети такие искренние.
А потом увидел фото на памятнике. Бабушка Лизы Галина Петровна. Моя соседка. Чья дочь, Катя
Всё сложилось.
Катя. Та самая, с которой я однажды. После развода. Она тогда приехала к матери, мы говорили, ей было тяжело только что ушла от мужа-тирана. А утром я уехал, оставив записку.
И вот теперь Лиза.
Ты её отец? спросил я Катю вечером, когда она пришла ко мне с лекарствами (я заразился от неё).
Она закрыла глаза:
Нам ничего не нужно.
Но мне нужно.
Прошло три недели. Я вернулся. С подарками, с решимостью.
Лизонька, сказала Катя, это твой папа.
Я выронил пакеты.
Теперь мы уезжаем. Продаём оба дома. Начнём сначала.
Лиза ещё путается: то «папа», то «дядя Лёша». Но я знаю теперь всё будет правильно.
Мама, спасибо. Ты привела меня домой.
