28апреля, суббота. 23м² в подъезде дома на Сосновой, Москва. Я, Тамара Ивановна, записываю, как обычный вечер превратился в маленькую битву за цветы, а потом в примирение, которое я даже не могла предвидеть.
Стояла я в подъезде, сжимая старую металлическую лейку, будто это мой единственный щит. На первой площадке обычно стояли мои глиняные горшки с петуниями, геранью и фиалками, но сейчас здесь царил хаос: три горшка разбиты, земля рассыпана по линолеуму, лепестки валяются, как обломки бури. Подъезд пахнет сыростью, плесенью и лёгким металлическим запахом от холодных перил. Из квартиры12 доносилась громкая электронная музыка с тяжёлыми басами.
Я, в цветастом халате с ромашками и с седыми волосами, собранными в тугой пучок, обернулась к виновнику новенькому чёрному велосипеду, привязанному к перилам прямо на месте моей клумбы.
Кто же так поступил? пробормотала я, голос дрожал от гнева. Мои цветы! Полвека их выращивала, а теперь варвары!
Дверь квартиры12 распахнулась, и на площадку выскочил Никита, двадцатисемилетний сосед в серой спортивной майке и шортах. Его тёмные волосы были растрёпаны после тренировки, в руках бутылка воды с яркой этикеткой.
Тамара Ивановна, что вы кричите? сказал он, оглядывая разрушение. Это изза цветов? Велосипед упал, горшки упали. Куплю новые, делом заняюсь.
Я ткнула лейкой в его сторону, вода всплеснула на пол.
Делов? Это не просто цветы, Никита! Это душа нашего подъезда! А вы, молодёжь, только ломать умеете!
Никита закатил глаза, отпивая глоток.
Душа? Бабуль, это лишь растения. Мой велосипед важнее я на нём в спортзал еду, работа меня ждёт. А ваши горшки лишь занимают место!
Из квартиры выглянула Аглая, младшая сестра Никиты. Светлые волосы собраны в небрежный пучок, в руках потрёпанный учебник по психологии. На ней оверсайзфутболка с надписью «Dream Big».
Никит, ты серьёзно? сказала она, увидев разбитые горшки. Тамара Ивановна, простите, он не подумал. Я сейчас всё уберу.
Я фыркнула, глаза сверкнули за очками.
Не подумал? Это эгоизм, Аглая! Вы, молодые, только о себе думаете! Мои цветы радовали весь дом, а он их в мусор бросил!
Сверху спустилась Василиса, тридцатипятилетняя мать двоих детей из квартиры15. Она толкала коляску с младшим сыном, джинсы в пятнах от яблочного пюре. Позади шла старшая дочь Зоя, с рюкзаком.
Что за шум? спросила она, оглядывая площадку. Никита, ты цветы разбил? Тамара Ивановна права, они подъезд украшают!
Никита бросил бутылку на подоконник, она звякнула о стекло.
Украшают? Да половина вянет! Лучше бы лампочки поменяли, чем цветы поливать!
Олег, одинокий программист из квартиры10, высунулся из двери, держа ноутбук. Очки сползли на нос, футболка с логотипом Linux мялась.
Никита, не горячись, сказал он, поправляя очки. Цветы это экология, кислород. А твой велосипед можно в подвале хранить.
Никита повернулся, голос стал громче.
Экология? Олег, ты в подъезде раз в месяц бываешь, сидишь в своём коде! А мне где ставить велосипед?
Подъезд превратился в арену, где разбитые горшки стали символом войны между соседями, каждый из которых видел в цветах своё.
На следующее утро конфликт разгорелся вновь. Я принесла новые горшки из подвала, где держала запас, и демонстративно поливала петунии, ворча про «невоспитанную молодёжь». Халат колыхался, лейка блестела под тусклой лампочкой. Никита, вернувшись с тренировки, увидел свой велосипед опять задвинутый в угол, заваленный пустыми горшками, и позвал сестру.
Аглая, что за цирк? крикнул он, тыкая в горшки. Я же сказал, мне место нужно!
Аглая, сидевшая за кухонным столом, заваленным конспектами, отложила учебник.
Никит, не начинай. Я говорила с Тамарой Ивановной она правда расстроена. Может, извинишься?
Никита фыркнул, сбрасывая кроссовки, которые глухо упали на пол.
Извиниться? За что? Она свои цветы везде расставила, а я подстраиваться должен? Это мой подъезд тоже!
Аглая вздохнула, голос стал мягче, но твёрже.
Это наш подъезд, Никит. И её тоже. Она их ради всех растит, а ты горшки разбил. Пойми, для неё это важно.
Василиса спустилась сверху, держа младшего сына за руку. Зоя тащила рюкзак,