Вот адаптированный и перефразированный вариант истории с учетом русской культуры:
— Мам, привет… — Ольга старалась говорить спокойно, но голос вышел сухим и отчужденным.
— Оленька! Ты чего так рано? Я тебя сегодня не ждала! — удивилась Татьяна Ивановна.
Слово «не ждала» впилось в душу, как заноза, и зазвучало в голове Ольги снова и снова. В последнее время казалось, что ее никто нигде не ждет.
— Чего застыла, как истукан? Заходи, я компот варю! Так зашла или что-то случилось? С Витькой все в порядке?
— Все нормально, мам. Мы ему квартиру сняли. Сергей сразу за три месяца оплатил, а дальше пусть сам…
Ольга смотрела на мать, суетящуюся на кухне. Так было всегда: вечная спешка, вечные дела. «Давай быстрее!», «Я в магазин сбегаю!», «Сиди тут, а я схожу…» Татьяна Ивановна всегда думала о практичном, а дочери чаще говорила: «Подожди».
— Оля, чай сама наливай, мне банки стерилизовать надо. Ладно?
— Хорошо, мам. — Ольга налила чай, хотя пить не хотелось.
— Ну, так чего пришла-то?
— Мам… а у тебя никогда не было мысли развестись с отцом? — неуверенно начала Ольга.
— Да ну… зачем? Шило на мыло менять! Все мужики одинаковые. А что?
— Я хочу развод подать…
— Что?! Да что у вас случилось-то?! Налево пошел, что ли?!
Татьяна Ивановна даже банку из рук выпустила от неожиданности.
— Просто… мы какие-то чужие стали. Витя уже со своей девушкой живет. Думаю, нам с Сергеем надо разойтись…
— Да что за напасть-то?!
— Сегодня двадцать пять лет свадьбы… А он даже не вспомнил. Только носки искал и завтрак спрашивал… — голос дрогнул.
— И все?! Ольга, ну дура же ты! Какая годовщина?! Мне твой отец за всю жизнь ни цветочка не подарил — и ничего, живем! Деньги на ерунду тратить!
Ольга смотрела на мать и понимала: зря пришла. По щеке скатилась слеза.
— Ты еще слезами тут залейся! С разводом-то морока начнется — квартиру делить, дачу, машину… Деньги-то вы как храните?! Я все наличкой снимаю, дома прячу. А теперь жилье дробить! В такую «трешку» столько вложили…
Ольге стало еще хуже. Мать считала, делила, прикидывала — словно речь шла не о жизни, а о сделке.
— Вот что скажу, дочь: иди домой и забудь эту ерунду. Хочешь цветов? Пионы у нас во дворе цветут, срежу…
— Не надо, спасибо. — Ольга шмыгнула носом.
— Ну как знаешь. Ты пошла что ли?! В магазине сахар по акции, тебе не надо?!
Ольга молча покачала головой и вышла. В родительском доме дышать было нечем.
Она направилась к остановке, но передумала и пошла пешком — свернула на тротуар, потом на набережную.
В сумке зазвонил телефон. Почему-то подумала: муж, вспомнил про годовщину. Но на экране — имя сына.
— Да, Витя.
— Мам, привет. У тебя есть минутка? Очень надо поговорить.
— Конечно. Встретимся в «Ладушке» через час?
— Давай.
Двадцать минут спустя Ольга сидела в кафе. Витя пришел через десять.
— Привет, мам.
— Привет, сынок. Я кофе заказала, есть не хочу.
— И правильно. Я ненадолго.
— О чем хотел?
— В общем… Катя сказала, что беременна…
Ольга на миг онемела. Всего пару месяцев назад сын съехался с девушкой. Быть бабушкой в сорок пять ей не хотелось.
— Мам, ты чего молчишь?
— Просто… неожиданно, Витя. Вы справитесь?
— Конечно, ты же поможешь? А ты что хотела сказать?
— Сынок… как ты отнесешься, если мы с папой разведемся?
— Вы что, решили? Что случилось?
— Мы стали чужими. Сегодня двадцать пять лет свадьбы, а он забыл…
— Ну… разводитесь, я уже взрослый. Пока, мам!
— Пока…
Ольга расплатилась и пошла домой, куда возвращаться не хотелось. По пути зашла в магазин, вечером приготовила ужин.
Сергей пришел поздно, ел, рассказывал про работу, про новую машину соседа. Ольга слушала, кивала.
Утром муж ушел. Она мыла посуду, думая об обидном равнодушии. Но двадцать пять лет — целая жизнь. Разрушать из-за забытой даты? Может, мать права, и она зря драматизирует…
Звонок. Снова Витя.
— Мам, насчет развода… Я подумал…
— Ты считаешь, я погорячилась? Я сама…
— Нет, слушай. Надо квартиру поделить до развода, чтоб без судов. «Трешку» можно разменять на две «однушки», еще и деньги останутся. Дачу продадим — мне с Катей «двушку» купим. Так выгоднее.
— Может быть… Позже поговорим.
— Ладно. Но лучше не тянуть, мам.
Ольге стало тошно. Она вышла на набережную, села на лавочку. Рядом оказался мужчина.
— Можно присесть?
— Конечно! Погода-то какая!
— Да… — вздохнула Ольга.
— Вы грустная…
— Неважное настроение…
— А я знаю, как его поднять! — он вскочил и ушел.
Через пять минут вернулся с двумя эскимо.
— Говорят, в мороженом гормон счастья. Проверим? — протянул ей.
— Спасибо… — Ольга смутилась, но взяла.
Мороженое было вкусным. На миг она почувствовала себя девочкой.
— Очень вкусно.
— Правда же? — улыбнулся он.
— Сколько вам?
— Да бросьте! Пустяки.
— Мы ведь не познакомились…
— Точно! Я Дмитрий.
— Ольга.
— Прогуляемся?
— Давайте.
— Вы чем-то расстроены…
— Развожусь с мужем.
— А, понимаю. Я сам полгода как развелся. Женился, а оказалось — мы разные. Я мечтал о путешествиях, а жена — о деньгах. Все ей оставил, ушел. Теперь снимаю, потом куплю свое.
Дмитрий рассказывал о жизни, работе. Ольга слушала, и вдруг представила: вот она идет с ним в новую жизнь.
…Дома ее ждал Сергей.
— Где шлялась? Ужина нет!
— И не будет.
— Это как?!
— Ухожу
