**Дневниковая запись**
Сомнения, что гложут
Анна сидела на кухне, подперев щёки ладонями, и смотрела в окно, в тёмное, как смоль, стекло, будто надеясь разглядеть в нём ответ. Лицо её было бледным, взгляд усталым. Вдруг дверь скрипнула, и в комнату вошла свекровь — Галина Петровна.
— Чего сидишь в потёмках так поздно? — спросила она, наливая воду из графина.
— Думаю, Галина Петровна, — тихо ответила Анна.
Женщина хотела уйти, но Анна вдруг остановила её:
— Останьтесь, пожалуйста. Надо поговорить. Дверь только закройте…
Свекровь нахмурилась, но села.
— Да что случилось-то?
— Садитесь. Я… Надо рассказать вам про Артёма…
Галина Петровна присела, крепко сжимая стакан, а Анна начала. Чем больше она говорила, тем бледнее становилось лицо свекрови. Казалось, слова лишили её дара речи.
— Ладно, Анна, ночью я вас на улицу не выгоню. Утром с ребёнком уйдёте. Мне на работу — вот и разбудишь.
— А может, ремонт перенести? Мы с Сашей летом бы на дачу поехали, а сейчас зима… Да и Артём скоро вернётся…
— Нет. Сейчас дешевле, потом цены задрают. Да и летом с пылью жить неохота.
— Всё равно пыль будет, — осторожно заметила Анна.
— И вещи твои, кстати, убрать надо. Я же говорила. Не прикидывайся невинной овечкой. Сын тебя с ребёнком приютил — могла бы и рот не открывать.
— Но он же ваш внук! — вырвалось у Анны.
— Да? А у Артёма дочка от той, что уехала на север работать. Вот она — моя внучка. А этот… кто его знает.
Анна онемела. Слова свекрови ударили, как ножом под рёбра.
— Ему четыре года. И только сейчас вы заговорили? Куда вы меня с ребёнком отправляете?
— Не знаю, — пожала плечами Галина Петровна. — Мне без разницы.
С Артёмом Анна познакомилась пять лет назад. Не красавец, но казался надёжным. Оба уже не мальчики — за плечами жизнь, опыт. Она — повариха в столовой, он — важенщик, подолгу пропадавший на вахтах. Забеременела — он сразу предложил расписаться. Без пышной свадьбы, просто в ЗАГС.
Жили у его матери. Галине Петровне не нравилось, что в её дом впустили чужую женщину, да ещё и беременную. Она привыкла к тишине, одиночеству, размеренному быту. А тут — кто-то поёт в душе, топает по полу, а потом ещё и младенец, кричащий без перерыва. Да и сын теперь реже помогал по хозяйству.
Но главное — она не верила в чувства Анны. Решила, что та вышла за Артёма из-за жилья. И сомневалась: а Саша — точно ли внук?
Теперь она затеяла ремонт. И заранее предупредила: пусть Анна с ребёнком съезжает. Та упрялась — мол, некуда. Хотя тётя готова была приютить. Свекровь стояла на своём. Её бесило всё: от разбросанных игрушек до запаха детской каши.
Когда Артём вдруг перестал отвечать на звонки, Анна запаниковала. Он так себя не вёл. В ту ночь она не решилась звонить, но утром телефон молчал.
— Он никогда не выключается, — сказала Анна, зайдя на кухню. — Что-то случилось.
— Спит, наверное, — пробурчала свекровь. — Чего разволновалась?
— Мы каждый день общаемся. Такого не было.
— Позвони на работу. Давай.
Анна набрала номер. Через минуту её лицо побелело.
— Он в больнице. Его госпитализировали…
— Как?! — Галина Петровна схватилась за стул. — Кто сообщил?
— Его… бывшая. Она в курсе. Нас не известили.
— Я поеду! — вскочила свекровь.
— Нет, вы же ремонт. Я Сашу к тёте отвезу, а сама — к нему. Всё узнаю.
Через три недели Анна вернулась с Артёмом. Он был в тяжёлом состоянии — последствия инсульта. Левая сторона почти не слушалась, но он шутил, старался, боролся.
Анна не отходила от него ни на шаг. Искала врачей, договаривалась о реабилитации, спала по три часа, мчалась на процедуры, на уколы, на массаж. Она жила только ради одного — вернуть Артёма к жизни.
Однажды вечером, когда свекровь мыла посуду, Анна тихо сказала:
— Я вам расскажу. Только ему не говорите.
И открыла правду: Артём поехал к бывшей жене навестить дочку. Открыл дверь незнакомый мужчина. А ребёнок — его копия. Русый, с ямочкой на щеке. Потом сама Ирина призналась: тот — настоящий отец, а Артём просто под руку подвернулся.
Артём сел на лавочку у подъезда, и сердце не выдержало.
— Выходит, — прошептала свекровь, — внучка мне и не внучка вовсе?
— Именно так.
После этого разговора Галина Петровна стала иначе смотреть на Анну. Видела, как та живёт ради Артёма: ночами встаёт, растирает руку, следит за диетой, читает медицинские статьи. Где теперь та «чужеродная», «из-за жилья»?
Однажды, когда Анна сидела за ноутбуком, свекровь вдруг спросила:
— Скажи честно. Саша — Артёмов сын?
Анна помолчала, потом подняла глаза:
— Вся правда — перед вами. Мы начали встречаться у вас на глазах. Может, я и не падала в обморок от любви, но я выбрала Артёма. И не предала. Разве вам нужны тесты, чтобы это понять?
Галина Петровна не выдержала — заплакала. Потом подошла и обняла Анну.
— Прости меня, дуру старую. Ослепла, не увидела, кто передо мной.
Анна тоже смахнула слезу:
— И вы меня простите. Я тоже не ангел. Но мы же семья, правда?
В этот момент на кухню зашёл Артём.
— Чего это вы? Что случилось?
— От счастья, сынок, — улыбнулась мать. — От того, что всё у нас хорошо.
— Ну вы, женщины… — усмехнулся он. — Плохо — ревёте. Хорошо — тоже…
— Зато с нами не соскучишься! — обняла его Анна, а свекровь подмигнула:
— А главное — крепко стоять будем.
**Урок:** СЗа столом втроём пили чай, и впервые за долгое время в доме стало по-настоящему тепло.
