Анастасия стояла у кухонного окна, с остывшим чаем в руке, глядя на детские игры во дворе. Вчера она подписала последние разводные бумаги, а сегодня почувствовала неожиданную легкость, какой не знала годами. Странно, ведь должно было быть иначе.
— Мама, а где папа? — спросила десятилетняя Даша, вбегая в кухню в школьной форме.
— Папа теперь живет отдельно, помнишь, мы говорили, — тихо ответила Анастасия, гладя дочь по голове. — Заберет завтра на выходные.
— А почему вы не помиритесь? Дружка Соколова рассказывала, ее родители ссорились, но купили машину и перестали.
Анастасия грустно улыбнулась. Будь все так просто. Кабы дело лишь в ругани.
— Садись завтракать, в школу опоздаешь.
Даша послушно присела к столу, но мешая кашу, явно размышляла.
— Мам, тебе не грустно?
— Чуточку. А знаешь, люди расстаются не всегда из-за охладевших чувств. Иногда просто вместе им плохо. А врозь они способны стать лучше.
Дочь кивнула, хотя Анастасия понимала: десятилетней это не охватить. Она и сама не сразу дошла.
Разлад начался не вчера и даже год назад. Точкой отсчета стало время, когда Дмитрий начал возвращаться все позже, а в его карманах она находила чеки кафе, где никогда не бывала. Но Анастасия верила в рабочие встречи. Дмитрий работал менеджером в строительной фирме, авралы случались.
— Опять допоздна? — спрашивала она, когда он второпях завтракал, уставившись в телефон.
— Угу. Проект сдаем. Не дожидайся.
— А выходные? Хоть на дачу? Даша просилась к твоей маме.
— Работаю и в субботу с воскресеньем. Позже отдыхать будем, прости.
«Позже» не наступало. Анастасия привыкла ужинать в одиночку, укладывать Дашу одной, смотреть сериалы одной. Порой ей казалось, что она скорее вдова, чем жена.
Подруги бросали жалостливые взгляды в кафе.
— Нынешние мужики все такие, — говорила Оксана. — Только и знают работу. Хоть деньги приносят.
— Приносят, — соглашалась Анастасия, — да толку? Живем как соседи по коммуналке.
— А не задумывалась, что у него кто-то есть? — осторожно спросила Инна.
— Задумывалась. А как удостовериться? Спрашивать прямо — язык не поворачивается, шарить по карманам — не пристало. Да и свободного времени у него откуда взяться, если всегда на работе?
Инна многозначительно замолчала.
Дома Анастасия ждала. Жда, что Дмитрий вернется к ней, что они снова станут беседовать по душам, что он спросит про ее дела, про Дашины успехи, про планы на лето. Но Дмитрий словно пребывал в ином мире.
— Как дела в офисе? — спрашивала Анастасия, когда он наконец открывал дверь.
— Нормально, — отвечал он, не поднимая глаз от экрана.
— У Даши утренник был. Стихотворение читала — выше всех похвал.
— Угу.
— Дмитрий, ты меня слышишь?
— Слышу-слышу. Молодчина наша Дашка.
Но по его стеклянному взгляду видно было — не слышит ни слова.
Постепенно Анастасия перестала делиться новостями. К чему, если он не слушает? Она перешла на полную ставку вместо частичной, записалась на курсы английского, стала чаще видеться с подругами. Жизнь понемногу налаживалась, но казалась неполной, словно главной детали не хватало.
— Мам, почему папа не идет на каток? — спросила однажды Даша.
— Папа занят, солнышко.
— А прежде ходил.
— Прежде он располагал временем.
— А когда станет располагать?
Анастасия не находила ответа. Никогда? В тот вечер она решилась. Дождалась, когда Даша уснет, накрыла стол. Дмитрий вернулся в половине одиннадцатого.
— Садись поужинать, — сказала она. — Поговорить надо.
— О чем? — Дмитрий устало опустился на стул, телефон все еще в руке.
— Отложи телефон. Пожалуйста.
Он нехотя положил его экраном вниз.
— Дмитрий, что с нами? Мы не живем — дышим. Приходишь, ешь, спишь, уходишь. Ни разговоров, ни прогулок, с дочкой почти не видишься.
— Настенька, работа. Надо семью кормить.
— Да какая семья? Есть
Марина крепко сжала руку Сергея, глядя, как последние гости выходят за дверь, и подумала, что жизнь, которую она начала строить заново, оказалась куда теплее и светлее той, что осталась за спиной.
