**Дневник. Запись от 12 октября.**
— Разводиться? Да ты с ума сошла! Это же позор на всю семью! — мама почти кричала в телефон, и каждый её голос будто сжимал мне горло. Какой позор? В том, что я больше не хочу быть несчастной? В том, что моя жизнь — не та сказка, о которой мечтала в восемнадцать?
Она твердила одно: «У нас в роду разводов не было! Раз вышла замуж — терпи, сама выбрала!» Сестра Наталья лишь поддакивала: «Все так живут. У кого-то хуже. Главное — не опозорь нас перед людьми!» А я устала. Устала молчать.
Да, это был мой выбор. Шесть лет назад я вышла замуж за Дмитрия. Влюбилась, как дура: казалось, он — идеал. Серьёзный, хозяйственный, с искоркой в глазах. Но иллюзии развеялись быстро.
Через год брака я поняла: он не серьёзный, а безвольный. Не хозяйственный, а ленивый. Не спокойный, а равнодушный — если не к футболу и банке пива. Вечера — диван, телевизор, одно и то же. Сначала я убеждала себя, что это — надёжность. Потом осознала: ему просто ничего не надо.
Меня он загнал в клетку. Не пускал к подругам, ревновал без причины. Думала — любовь. Оказалось — удобство. Я всегда рядом: уберу, накормлю, подам. Когда-то восхищалась его амбициями. Теперь вижу: обычный лентяй, который годами сидит на одной должности. Винит начальство, коллег — только не себя.
Пыталась что-то изменить. Уговаривала, спорила, плакала. Бесполезно. Глухо, как в стену. А потом — беременность. На время он преобразился: стал внимательнее, сменил работу. Я поверила, что всё наладится. Но через месяц — снова диван, пиво, пустые обещания. А я — в четырёх стенах с младенцем на руках, с ощущением, что задыхаюсь.
Подруги исчезли — я сама отдалилась, боясь его скандалов. Осталась лишь мать. Но вместо поддержки — упрёки: «Чего тебе не хватает? Не пьёт, не бьёт — уже счастье!» А разве мало того, что я умираю внутри? Что стала тенью?
Когда впервые заикнулась о разводе, сыну был год. Мать фыркнула: «Это гормоны. Пройдёт. Да и куда ты пойдёшь? Квартира его, работы нет. Не приму тебя — терпи!» Терпеть, стыдиться, молчать… А жить с человеком, который высасывает из тебя душу — это не позор?
Становилось хуже. Денег вечно не хватало, но виновата была я: «Слишком много тратишь!» Он не мыл посуду, не нянчился с ребёнком. Кричал из-за мелочей, даже когда я валилась с ног. Мать советовала: «Выйдешь из декрета — полегчает.» Но когда я снова заговорила о разводе, она взорвалась: «Ты рехнулась? Разведёнка с ребёнком — кто на тебя посмотрит? Сестра Лида терпит побои — а ты не можешь?»
Смотрю на сестру — и не понимаю: когда мы согласились быть несчастными? Да, у неё ад. Но разве это повод считать мой кошмар нормой?
В последние месяцы Дмитрий злорадствовал: «Не нравится — вали». Он знал: мне некуда идти. Мать отказала. Снимать квартиру — не на что. Сына оставить не с кем. Он чувствовал власть — и кайфовал от этого. А я теряла себя по кусочкам.
Но вчера позвонила бывшей начальнице, Маргарите Петровне. Выговорилась. Она неожиданно предложила помочь: возьмёт обратно на работу, даже с малышом. Осталось найти жильё. Если получится — уйду. Наконец-то уйду.
Плевать на мамины упрёки, на сплетни соседей, на «что скажут». Я устала бояться. Хуже уже не будет — я побывала в аду. Теперь хочу просто дышать. Пусть с нуля. Зато — свободно.
**Вывод:** Позор — не развод. Позор — цепляться за несчастье, выдавая его за норму.
