**Дневник**
Сегодня снова думала о нём. О Сергее. Уже десять лет, как мы вместе, но иногда всё кажется такой ошибкой…
— Он пришёл ко мне с одним рюкзаком, — голос Светланы дрожал, когда она рассказывала подруге о муже, сидя в их скромной съёмной квартирке в Воронеже. — Всё, что имел, оставил прежней семье. И каждый месяц исправно, как по расписанию, переводит алименты. А я… я не знаю, как нам выживать.
Десять лет назад я, двадцатилетняя студентка, влюбилась в Сергея. Ему тогда было тридцать пять, и он был женат. Разница в возрасте не остановила. Страсть затмила разум: он ушёл от жены, бросил детей ради меня. До сих пор вместе, живём гражданским браком, но прошлое давит, как камень на сердце.
Когда Сергей уходил, его сыновьям было пять и восемь. Теперь они почти взрослые, но тогда — малыши, нуждавшиеся в отце. Он оставил бывшей жене, Ирине, всё: квартиру, машину, сбережения. Но вместе с имуществом ей досталась и его мать, Нина Семёновна, ставшая для неё крестом.
Всё началось в маленькой «однушке» Ирины, доставшейся ей от бабушки. Когда родились дети, места стало катастрофически не хватать. Нина Семёновна, только вышедшая на пенсию, предложила помощь. У неё была скромная квартирка в Липецке. Продали обе — и купили просторную трёхкомнатную, где свекровь стала жить с сыном и невесткой.
Казалось, идеальный вариант: бабушка поможет с внуками, не будет одна, а Ирина сможет работать. Сначала всё ладилось. Нина Семёновна нянчила мальчиков, стряпала, Ирина быстро вернулась в профессию. Денег хватало: отдыхали в Сочи, купили новую машину. Ссорились, конечно, но жили дружно. Свекровь стала для внуков второй матерью, для Ирины — опорой.
А потом появилась я. Сергей влюбился, словно мальчишка, и, не раздумывая, ушёл. Оставил Ирине квартиру, но вместе с ней — мать. Нине Семёновне некуда было податься. Сначала они держались вместе, ради детей. Но без Сергея, который был между ними мостом, всё рухнуло.
Квартира, когда-то уютная, теперь — ледяная клетка. Ирина, которой чуть за сорок, одна тянет двух подростков. Нина Семёновна, с больными суставами и усталыми глазами, ютится в одной из комнат. Они почти не разговаривают, будто чужие. Бывшие союзницы, пившие чай за одним столом, теперь лишь терпят друг друга. Каждый шорох, каждый шаг в коридоре — напоминание о том, что дом больше не дом, а поле боя.
Ирина не раз просила Сергея помочь разменять квартиру. Нина Семёновна умоляла сына найти выход, чтобы жить отдельно. Но у него, выплачивающего ипотеку за наше жильё, нет денег. Он только разводит руками:
— Я и так делаю, что могу. Алименты плачу, чего ещё вам надо?
А я слушаю и чувствую, как гложет вина. Из-за меня его семья в такой яме. Но изменить ничего не могу. Больно видеть, как он разрывается между долгом перед детьми и нашей жизнью.
А в той квартире под Воронежем тихо воюют. Ирина, измотанная работой и сыновьями, смотрит на Нину Семёновну — и видит в ней напоминание о предательстве. Свекровь, одинокая и немощная, чувствует себя обузой, но уйти некуда. Дети, выросшие среди этих взрослых драм, уходят в себя, не понимая, почему дом стал чужим.
Живут под одной крышей, но каждый — в своей тюрьме. Некогда крепкая семья, где пахло блинами и звучал смех, теперь — тень. Ирина мечтает о свободе, Нина Семёновна — о тишине, а Сергей, уйдя ко мне, оставил после себя руины. И никто не знает, как вернуть то, что потеряно…
