Развод в шестьдесят восемь — не романтический жест и не кризис среднего возраста. Это поражение. Признание, что после сорока лет брака с женщиной, с которой делил не только быт, но и молчание, пустые взгляды за ужином и всё, что оставалось невысказанным, я так и не стал тем, кем должен был. Меня зовут Геннадий Петрович, я из Тулы, и моя история началась с одиночества, а закончилась правдой, которая перевернула всё.
С Раисой мы прожили бок о бок почти всю жизнь. Поженились молодыми, в брежневские времена. Тогда было иначе: поцелуи в парке, разговоры до утра, общие мечты. А потом — дети, ипотека, работа, усталость… Жизнь свелась к коротким фразам на кухне: «За квартиру заплатила?», «Где ключи?», «Молока купи».
Я смотрел на неё по утрам и видел не жену, а уставшую соседку. Наверное, и я для неё был таким же. Мы существовали не вместе, а рядом. Однажды я, человек упрямый и гордый, сказал себе: «Хватит. Заслуживаешь большего. Хотя бы просто свежего воздуха». И подал на развод.
Раиса даже не спорила. Только села на табуретку, глянула в окно и сказала:
— Ладно. Делай как знаешь. Уже нет сил бороться.
Я ушёл. Сначала было легко — будто с плеч свалил мешок с картошкой. Стал спать на другой стороне кровати, завёл кота Василия, начал пить чай на балконе. Но потом пришла пустота. Квартира оглохла. Еда стала пресной. А жизнь — как маршрутка: едешь по одним и тем же остановкам.
Тут мне в голову пришла «гениальная» идея: найти хозяйку. Ну, чтобы, как Раиса раньше: убирала, готовила, болтала иногда. Желательно попроще, лет пятидесяти, может, вдову. Требований минимум. Я даже подумал: «Да я ещё огурчик! Квартира есть, пенсия. Чего не предложить?»
Начал искать. Намекнул соседкам, закинул удочку в разговорах. Потом решился — дал объявление в «Из рук в руки»: «Мужчина, 68 лет, ищет женщину для совместного быта. Условия хорошие: жильё, питание».
Именно это объявление всё изменило. Через три дня пришло письмо. Одно. Но такое, что у меня аж поджилки задрожали.
«Уважаемый Геннадий Петрович,
Вы серьёзно думаете, что женщина в наши дни мечтает стирать чьи-то носки и мыть полы в обмен на тарелку борща? Мы же не в XIX веке живём.
Вы ищете не спутницу, а бесплатную домработницу под соусом романтики.
Может, сначала научитесь сами варить суп и гладить рубашки?
С уважением,
Женщина, которая не собирается становиться прислугой при пенсионере».
Я перечитал это пять раз. Сначала закипел: «Да кто она такая?!» Но потом задумался: а вдруг она права? Может, я действительно хотел не человека, а удобство?
Начал с малого. Научился варить щи. Потом освоил гречку с грибами. Подписался на «Околицу» в ютубе, стал гладить свои рубашки. Сначала выходило криво, но потом привык. Даже повесил то письмо в рамке на кухне — как напоминание: не жди, что кто-то придёт и наведёт порядок в твоей жизни, если сам не шевелишься.
Прошло полгода. Я всё ещё один. Но теперь у меня на балконе герань, которую сам вырастил. По воскресеньям пеку оладьи — по раисиному рецепту. Иногда думаю: «Отнести бы ей…» Впервые за сорок лет я понял, что значит быть не просто мужем, а человеком.
И если теперь кто-то спросит, хочу ли я снова жениться, отвечу: нет. Но если на лавочке в парке рядом со мной сядет женщина, которая ищет не хозяина, а просто собеседника — обязательно заговорю. Только теперь — уже другим человеком.