Давным-давно, в одном из уголков России, жила девушка по имени Лидия Соколова. С самого детства она знала — её судьба не будет похожа на судьбы других девушек. Всё изменилось в один миг, оставив на её лице не только шрамы, но и глубокий след в душе.
Когда Лиде было всего шесть лет, она попала в страшную аварию, изуродовавшую её лицо. Мать, Ангелина, женщина с железной волей и безграничной преданностью, посвятила себя заботе о дочери. Та трагедия отняла у Лидии не только чистую кожу, но и детскую безмятежность, а жизнь Ангелины превратила в бесконечную борьбу.
Лида росла, понимая, что люди первым делом замечают её шрамы. Со временем они стали для неё и проклятием, и щитом. Она свыклась с мыслью, что мало кто сможет разглядеть за ними её саму, и тихо смирилась с тем, что любовь, вероятно, обойдёт её стороной.
Но мать не переставала верить в обратное.
“Не переживай, Лидочка, — ласково говорила Ангелина, поправляя дочери волосы. — Скоро мы накопим на хорошего врача. Увидишь — ты снова будешь красивой.”
Ангелина искренне в это верила. По профессии она была врачом, но брала любые подработки, отказывая себе во всём, и копила деньги в жестяной коробке.
Лида часто протестовала:
“Мама, хватит себя изнурять. Мне и так хорошо. Может, это даже к лучшему — я никогда не свяжусь с таким, как мой отец.”
Отец, Виктор, исчез сразу после аварии. Лида выросла, думая, что он бросил их. Ангелина никогда не говорила о нём плохо. В её вещах хранилась старая фотография: молодая Ангелина с косой до пояса и высокий темноволосый мужчина рядом. Лиды на снимке ещё не было — она тогда была в животе у матери.
“Он был хорошим человеком, — твердила Ангелина. — Мы не знаем всей правды. Может, с ним что-то случилось.”
Но горечь в сердце Лиды не проходила. По её мнению, настоящий мужчина не бросил бы семью в трудную минуту.
Когда годы спустя Ангелина умерла от болезни лёгких, которую скрывала, Лида нашла её дневник. На пожелтевших страницах мать написала, что у Виктора, возможно, была другая семья — сын Артём в соседнем городе.
“Может, он просто начал новую жизнь без нас, — писала Ангелина. — Я никогда не говорила Лиде. Каждый ребёнок заслуживает верить, что отец его любит.”
Это открытие не смягчило обиду Лиды, но заставило понять, какие жертвы приносила мать. Ангелина молча несла свою боль, чтобы дочь не отравляла сердце ненавистью.
После похорон подруга Ангелины, Елена Громова, отвела Лиду в сторону.
“Твоя мать гордилась тобой, — сказала Елена. — Она говорила, что не выдержала бы всего этого без тебя. Никогда не вини себя.”
Елена стала для Лиды опорой. Но годы после смерти матери были одинокими. Фотография родителей стала её самой дорогой вещью. Она носила её в кошельке и в самые тяжёлые моменты смотрела на неё, представляя, что мать где-то рядом.
Со временем Лида устроилась работать в ресторан среднего уровня. Работа была не престижной — она мыла посуду на кухне, подальше от посетителей, которые иногда слишком пристально смотрели. Труд был тяжёлым, а атмосфера напряжённой из-за молодого хозяина, Артёма Морозова.
Артём был богатым, красивым и невыносимо высокомерным. Мать купила ему ресторан после его возвращения из-за границы. Он проводил дни в телефонных разговорах, жалуясь на персонал и раздавая оскорбления.
“Вы все лентяи и воры!” — было его любимым выражением.
На самом деле, ресторан держался только благодаря Елене Громовой, которая формально была помощницей управляющего, а по сути — всем руководила. Она относилась к персоналу с добротой, иногда даже подбрасывала небольшие премии. Все знали, что без неё заведение развалится.
Однажды утром Артём был в особенно скверном настроении. Он почему-то решил, что кто-то украл деньги из сейфа.
Марина, подруга Лиды по работе, шепнула:
“Наверное, сам взял и забыл. Просто не попадайся ему на глаза.”
Но Артём ворвался в моечную, рявкнув:
“Кошельки на стол! Буду проверять всех.”
Марина первой протянула свой. Он усмехнулся, увидев детские салфетки внутри, но денег не нашёл. Затем очередь дошла до Лиды.
Он обыскал её сумку, вытащил потрёпанный кожаный кошелёк и обнаружил за несколькими купюрами ту самую старую фотографию её родителей.
Артём замер.
На мгновение его высокомерная маска спала. Глаза расширились, лицо побледнело.
“Кто… кто эти люди?” — спросил он, и голос его дрогнул.
Лида, ошарашенная, коротко ответила:
“Мои родители. И нет, они не брали твои деньги.”
Артём резко захлопнул кошелёк и молча вернул его. Затем, без объяснений, развернулся и быстро вышел из кухни.
Позже в тот же день Елена позвала Лиду в кабинет.
“Лида, зайди на минутку.”
Лида вытерла руки и последовала за ней. Артём сидел за столом, выглядел странно взволнованным. Он указал на стул напротив.
“Где ты взяла эту фотографию?” — спросил он.
“Она у меня всю жизнь. Мама её хранила,” — осторожно ответила Лида.
Артём сглотнул.
“Мужчина на этом фото… это мой отец.”
Лида моргнула.
“Твой отец?”
“Виктор Морозов, — медленно произнёс Артём. — Я никогда не видел этого снимка. Мама говорила, что у него была другая семья до нас, но я не знал… я не знал, что у него есть дочь.”
Слова ударили Лиду, как волна.
“Подожди. То есть… ты Артём? Тот самый сын из другого города?”
Артём кивнул.
“Я даже не знал твоего имени. Мама никогда об этом не говорила. Отец умер, когда мне было пятнадцать. Хотел бы я сказать, что он всё объяснил перед смертью, но нет. Он просто… выглядел печальным, когда думал, что я не вижу.”
Лида сидела в оцепенении. Человек, которого она ненавидела всю жизнь — тот, кто, как она думала, бросил её — оказался отцом Артёма. Значит, Артём был её сводным братом.
В последующие дни отношение Артёма к Лиде изменилось.
Он перестал кричать на неё и начал задерживаться у моечной, спрашивая, не нужно ли ей чего-то. Однажды он принёс два стакана чая.
“Слушай, — начал он неловко, — я зна
