*Запись в дневнике*
Жили мы с Людмилой в тихом городке под Ростовом, где тополя шелестят, а жара к ночи спадает. Пять лет бок о бок, в нашей двушке в центре, что Люда обустраивала с душой — каждую полочку, каждый занавес. И всё бы ладно, да вечером Алексей вернулся мрачнее тучи.
За чаем и выяснилось: его старики влезли в долги. Построили хоромы под Краснодаром — два этажа, колонны, чтоб все завидовали. Да только зима пришла, а газовые счеты съели всю их пенсию. Теперь ищут, куда голову приклонить. «Пущай к нам перебираются», — буркнул он, глаза в тарелку.
Люда аж побледнела. «Ты с ума сошел? — прошипела, ногти в ладони впиваясь. — Твоя матьша мне три года житья не давала! Помнишь, как на свадьбу нам полотенце дешевое вручила, а сестре мужа — шубу? И ту собачищу их — дога, что во дворе на цепи орала, — ко мне в квартиру? Да я скорей в Волгу прыгну!»
Ждал я слёз, крика, но Алексей вдруг как топором рубанул: «Родители переезжают — или развод. Выбирай».
Тишина. Люда стояла, будно под лед провалилась. Знаю, о чём думала: как мать его её унижала, в гости приходила — каждый стакан потом с мылом мыла. А тут ещё пёс, который ковры рвал… Но и Алексея понимаю — кровь всё-таки.
«Пусть к твоей сестре едут, — выдавила она. — У них частный дом. Или к брату в Сочи — у них три комнаты. Моя хата — мой закон».
Алексей молчал, но по глазам видно — не отступит. И вот сидим, как на войне: он — за свою семью, она — за своё достоинство.
*Вывод:* Иногда любви мало. Надо ещё гордость глотать — но чью, решаешь только ты.
