Родители мужа решили переехать к нам на старости лет, не спросив моего мнения.
Вадим, слышишь, что я тебе говорю? Твоя мать только что позвонила и заявила, что уже продаёт свой дом! Продаёт, Вадим! И через месяц планируют переехать к нам! Василиса сжимала телефон так, что костяшки пальцев побелели, а голос её стал высоким, будто она уже не могла удержаться от крика.
Вадим, сидящий на диване с планшетом, лениво поднял глаза.
Василиса, не переживай так. Это ведь не завтра. Месяц ещё куча времени. И они к нам в город переедут, а не в нашу однушку.
В какой «просто город»?! Василиса металась по комнате, споткнувшись о разбросанные игрушки сына. Галина Петровна прямо сказала: «Мы первое время у вас перенесёмся, пока ищем вариант». Первое время! Ты представляешь, как долго это может продолжаться? Год? Два? У нас всего сорок квадратных метров, Вадим! Сорок! Мы, Артём и ещё двое пенсионеров со своими привычками, болезнями и сундуками?!
Вадим отложил планшет и потер переносицу, выглядя словно человек, от которого отрывают решение мировых проблем ради пустяков.
Я же не выгоню их на улицу. Это старики, им трудно в деревне: дом большой, огород, снег чистить. Отец сломал спину в прошлом году, мать страдает от давления. Им нужен уход, а мы рядом.
Уход? Твоей маме шестьдесят пять, она работает в сельсовете и пашет огород, как трактор. Отцу семьдесят, он каждый день в пешую рыбалку за двадцать километров уходит. Какой уход? Они просто захотели «поближе к детям», но забыли спросить у детей!
Василиса, успокойся. Это мои родители, я обязан им помочь. Придумаем чтонибудь. Может, снимем им квартиру на время.
На какие шиши? Мы платим ипотеку, за садик, кредит на машину. От зарплаты до зарплаты остаётся лишь три тысячи рублей. Какую съёмную квартиру?
Ну, продадут дом, деньги появятся
Дом в глухой деревне за триста километров от цивилизации? За сколько они его продадут? За миллион рублей? У нас в городе за такие деньги можно купить только гараж. Ты понимаешь, что они едут к нам навсегда?
Василиса опустилась в кресло, видя катастрофу в замедленной съёмке. Галина Петровна властная, шумная женщина, любит командовать; Сергей Иванович тихий, упрямый, с привычкой курить «Приму» и слушать радио на полную громкость, потому что «глуховат стал». Всё их счастье сосредоточено в крохотной квартире, где у Василисы был единственный уголок тишины ванная.
Я не пущу их жить у нас, тихо, но решительно сказала она. В гости пожалуйста. На неделю можно. Но жить нет.
Вадим посмотрел на неё с укором.
Ты жестока, Василиса. Это же семья.
Это моя семья. Я, ты и Артём. И я её защищу.
Прошёл месяц месяц ада и ожидания. Василиса предлагала варианты: пусть родители сначала продадут дом, положат деньги в банк, приедут на разведку, снимут жильё. Вадим лишь отмахивался: «Мама сказала, покупатель есть, задаток внесён».
Галина Петровна звонила каждый день.
Василька, у меня тут банки с соленьями перебираю: огурчики, помидорчики, лечо. Всё вам везём! Артёмка же любит бабушкины огурчики! А ещё я пуховую перину взяла, на ваш диван постелим, а ковер тот, красный, помнишь? В зале ламинат голый, холодно, ребёнку вредно. Постелим ковер будет уют!
Василиса слышала, как её волосы седеют от этих разговоров.
Галина Петровна, ковер не нужен. У нас тёплые полы. И соленья в таком количестве нам не поместятся.
Ой, найдём место! На балкон вынесем! А ковер нужен, уют создаёт. Ты, молодая, не понимаешь.
День «Х» настал в субботу. Вадим с утра был на нервах, перебирал вещи, пытаясь освободить хоть немного пространства. Артёму отдали к маме, чтобы он не мешал.
В полдень к подъезду подкатила «Газель». Из неё выгрузились Сергей Иванович с палкой, бодрый, и Галина Петровна, командующая грузчиками, как генералиссимус.
Осторожно! Сервиз! Не разбей! Коробку с рассадой не переворачивай!
Василиса считала коробки в окне: десять, двадцать, тридцать Мешки, узлы, старый торшер, лыжи и, конечно, свернутый в трубку красный ковер.
Вадим, куда мы всё это денём? прошептала она.
Разберёмся, буркнул муж и бросился встречать родителей.
Следующие два часа напоминали стихийное бедствие. Прихожая была забита до отказа, коробки стояли в коридоре, на кухне, в комнате. Галина Петровна, не разуваясь, ходила по квартире, указывая, что куда ставить.
Этот шкаф надо подвинуть. Сюда поставим мой комод. Он старинный, дубовый, не как ваша ДСП. Коля, заноси комод!
Галина Петровна, какого комода? взмолилась Василиса. У нас места нет!
Найдёшь! отрезала свекровь. Не на свалку же бросать.
К вечеру квартира превратилась в склад. В единственной комнате, которую Василиса так любила делить между спальней и детской, царил хаос. Диван родителей Вадима (да, они привезли свой) втиснули в угол, закрыв доступ к окну. Телевизор Сергея Ивановича поставили на тумбу, закрыв половину экрана плазмы Василисы и Вадима.
Ну вот, теперь хоть жить можно, довольна посмотрела Галина Петровна, вытирая пот со лба. Тесновато, но в тесноте живём. Василька, ставь чайник, проголодались с дороги.
Ужин прошёл в напряжённой атмосфере. Сергей Иванович громко пил чай, Галина Петровна критиковала суп Василисы («жидковат, я на косточке варю»), а Вадим сидел, уткнувшись в тарелку, боясь взглянуть на жену.
Итак, дети, начала свекровь, отодвигая чашку. Мы продали дом, деньги в книжке. Но пока ничего не покупаем. Цены у вас бешеные, риелторыжулики. Мы решили пока не торопиться, поживём у вас, осмотримся, район выберем. Может, дачу присмотрим. Вы не против?
Василиса открыла рот, чтобы сказать «против», но Вадим опередил её:
Конечно, мам. Живите сколько нужно.
Василиса пнула его под столом, но он не вздрогнул.
Наступили будни адские будни. Утро начиналось в шесть. Сергей Иванович вставал, шёл в туалет, потом на кухню, включал «Шансон» и курил у окна, хотя Василиса сто раз просила не курить в квартире.
Сергей Иванович, пожалуйста, курите на лестнице! просила она, кашляя.
Да ладно, дочка, холодно там, сквозняки, отмахивался он. Я же в окно курю.
В семь встала Галина Петровна и начала громко хлопотать кастрюлями.
Овсянка на воде это не еда! вещала она, помешивая сковородку с салом и яичницей. Вадику силы нужны, он работает.
Запах жареного сала наполнял всё вокруг. Василиса, приверженка здорового питания, в ужасе смотрела на жирные пятна на плите и столе.
Вечером, когда Василиса и Вадим приходили с работы, их ждал «разбор полётов».
Василиса, почему бельё не гладишь? встречала свекровь у двери. Я посмотрела у тебя в шкафу простыни помятые. Непорядок. Я всё прогладила.
Спасибо, Галина Петровна, но не лезьте в мои шкафы, отвечала она, сдерживая силы.
Я же помочь хочу! Ты неблагодарная!
То же происходило и с Артёмом, пятилетним сыном: бабушка угощала его конфетами, хотя у ребёнка была аллергия, разрешала смотреть мультики до полуночи и отменяла наказания родителей.
Не ругай его! кричала она, когда Василиса пыталась отчитать сына за разбросанный конструктор. Он маленький! Бабушка уберёт.
Через две недели Василиса была на грани нервного срыва. Вадим пытался задерживаться на работе, приходя, когда родители уже спали.
Вадим, так больше не может продолжаться, сказала она в субботу утром, когда они закрылись в ванной, единственном месте, где можно было поговорить без свидетелей. Они не ищут квартиру. Они даже объявления не смотрят. Они уже обустроились. Ты видел? Твоя мать уже пересадила мои цветы в свои горшки!
Василиса, потерпи. Я поговорю с ними в выходные.
Ты обещал поговорить неделю назад! Вадим, или они съезжают, или я беру Артёма и уезжаю к маме. Выбирай.
Вадим побледнел. Ультиматумы он не любил, но понимал, что жена серьёзна.
Разговор состоялся в воскресенье за обедом.
Мам, пап, начал Вадим, нервно сжимая салфетку. Мы с Василисой подумали Может, стоит начать смотреть квартиры? Цены растут, рубли обесцениваются. Да и тесно нам всем тут.
Галина Петровна замерла с ложкой супа у рта, Сергей Иванович уменьшил громкость радио.
Тесно? переспросила свекровь, голос её задрожал. Мы вам мешаем? Родные родители мешают? Мы же стараемся! Я готовлю, убираю, за внуком слежу! А вы нас гоните?
Никто вас не гонит, мама. Просто у каждого должна быть своя территория. Вы же сами хотели отдельное жильё.
Хотели Но мы подумали, зачем деньги тратить? Мы уже старики, нам мало нужно. А деньги вам пригодятся. Мы же наследство оставим! Сейчас можно и вместе жить. Люди в коммуналках живут и не жалуются. А у нас семья!
Нет, воскликнула Василиса. Мы не будем жить вместе. Это невозможно. У нас разные режимы, разные привычки. Я не могу спать под телевизор, не могу дышать табачным дымом. Я хочу быть хозяйкой своей кухни.
Галина Петровна бросилась руками.
Вот оно что! Невестке мы не угодили! Курим не так, дышим не так! Вадим, слышишь? Твоя жена родителей выгоняет!
Мам, Василиса права, тихо сказал Вадим. Мы вас любим, но жить надо раздельно. Давай завтра посмотрим варианты. Я нашёл риелтора.
Галина Петровна встала, бросив ложку в тарелку, так что суп разбрызгался по скатерти.
Неблагодарные! Мы с душой к вам, дом продали, всё бросили, чтобы быть рядом! А они Коля, собирайся! Мы уходим!
Куда? удивился Сергей Иванович. В ночь?
В гостиницу пойдём! Или на вокзал! Раз нам не нужны!
Начался спектакль. Галина Петровна начала пить валерьянку, хвататься за сердце, собирать сумки, плакать. Вадим бегал вокруг, уговаривал, извинялся. Василиса сидела в углу, молча наблюдая за этим цирком. Она знала: если сейчас поддаться, они останутся здесь навсегда.
Галина Петровна, сказала она, когда страсти успокоились. Никто на вокзал не пойдёт. Мы снимем вам квартиру прямо сейчас, хорошую, рядом с нами. Вы будете приходить в гости, гулять с Артёмом, но жить отдельно. Это окончательно.
Ты нас за людей не считаешь! выкрикнула свекровь. Чужая ты нам!
В итоге к вечеру удалось договориться. Вадим нашёл через знакомых пустующую «двушку» в соседнем доме, хозяева согласились сдать её на пару месяцев.
Переезд прошёл на следующий день. Галина Петровна переезжала, будто несла на себе груз мученицы.
Оставляем вас в раю, язвительно бросила она у порога. Живите, радуйтесь. Только когда станете старыми, не удивляйтесь, если Артём вас так же выгонит.
Дверь закрылась. Василиса прислонилась к стене и упала на пол. В квартире было необычайно тихо: не работал телевизор, не пахло жиром, не шевелились тапочки.
Прости меня, сказал Вадим, садясь рядом. Я идиот. Надо было сразу настоять.
Надо было, согласилась Василиса. Главное, что мы это пережили.
Но история не закончилась. Через неделю Галина Петровна позвонила, голос был бодрый, деловой.
Вадим, мы нашли квартиру в вашем районе, но новее. Трёхкомнатную.
Трёхкомнатную? удивился Вадим. Мам, зачем вам трёшка? Коммуналка дорогая, убирать тяжко. Возьмите двушку, вам будет хватать.
Нет, хотим трёшку. Деньги есть, с продажи дома и земельного участка нам хватило. Мы уже задаток внесли.
Ну, дело ваше. Поздравляю.
Василиса выдохнула. Казалось, проблема решена: родители купят квартиру, будут жить своей жизнью, приходить в гости по праздникам.
Но ремонт в новой трёшке затянулся. Свёкровь продолжала приходить к Василисе «помыться», «постирать» в старой стиральной машине или просто «посидеть», скучая.
Василиса терпела, думая, что всё временно. Через три месяца ремонт завершился. Новоселье. Василиса и Вадим пришли с подарком мультиваркой. Квартира получилась просторной, светлой. Галина Петровна сияла.
Приходите, дети! Смотрите, как мы устроились! Вот зал, вотИ я наконец понял, что настоящий дом это не квадратные метры, а те, кто рядом, и наш покой нашёлся в простом, тихом уголке, где мы могли лишь быть собой.
