Родителям моя квартира, мне съёмная? Нет, дорогой, тебе съёмная, а мне свобода!
А вот здесь бы шкаф от нашей стенки встал, мечтательно сказала Маргарита Аркадьевна, оглядывая гостиную. Надо лишь кресло убрать, оно всё равно неудобное. Куда же ты его ставишь, Аглая?
Аглая моргнула. Сначала не поняла, что эта женщина не дизайнер из телепередачи, а её свекровь, а «здесь» её, Аглаи, квартира. Квартира, купленная на её собственные деньги. На двадцать восемь лет откладываний, фриланспроекты, экономию на кофе и на себе.
Наверное, надену себе на голову, медленно ответила она и встала с дивана. Я не поняла. Вы что, переезжаете?
Мы лишь обсуждаем, улыбнулась Маргарита Аркадьевна, в голосе слышалось больше победы, чем тепла. Мы с отцом Дмитрием просто посмотрели. А что? Просторная квартира, дизайнерский ремонт. На съёмной нам неудобно, а у Павла после той его глупой аварии долги не погасить. И, конечно, семья есть семья.
Слово «семья» свекровь произнесла так, будто Аглая в эту категорию по умолчанию не входила.
Ты ведь умна, Аглая, у тебя есть доход, ты не пропадёшь. А мы, старики Где нам мотаться по съёмным углам?
Вам же по шестьдесят пять, отрезала Аглая. Это уже не пенсионеры, а активное долголетие. Вы кроссворды решаете, на дачу ездите. При чём тут моя квартира?
Маргарита Аркадьевна скрепила губу, обидно поджала рот и вытащила своё коронное оружие.
Я, кстати, родила тебе такого мужа. И именно он поддерживал тебя, когда ты шла по больницам с этой анемией. А теперь, когда его брат в беде, ты поворачиваешься спиной?
Когда его брат врезался в столб на отцовской машине с чужой женой на пассажирском сиденье, Аглая с трудом сдержала голос, мне почемуто никто не позвонил спросить, а не переехать к вам, пока Павел зализывает моральные и кредитные раны.
Аглая, вмешался Дмитрий, который до того сидел на кухне, делая вид, что занят делом. Мы всё лишь обсуждаем. Родители не претендуют.
Аглая подошла к двери и тихо сказала:
Пока вы обсуждаете, я живу. В своей квартире. Которую, видимо, вы хотите превратить в общежитие имени великомученика Павла. Не получится.
Только бы не крикнуть, подумала она, выдохнула и ушла в спальню.
Она с Дмитрием не разговаривала три дня. Он всё время появлялся, спрашивая: «Тебе чтонибудь из магазина принести?» или «Не забыла, что в субботу у мамы день рождения?». Аглая кивала молча или делала вид, что не слышит. В квартире висела вязкая тишина, в которой в каждой стене пряталась обида.
В субботу всё изменилось.
Аглая, думал Дмитрий, глядя в окно, будто хотел выпрыгнуть, я понимаю, тебе тяжело. Но у родителей нет другого выхода. Кредит висит на отце. Квартиру уже выставили. Через месяц они окажутся на улице. А ты
Что?
Ты же сильная, найдёшь, куда деться. Мы можем на пару месяцев переехать в съёмную, потом придумаем чтонибудь.
Она чутьчуть хотела ударить его сковородой, потом обнять, но в итоге спросила:
То есть я должна уйти из своего дома, потому что твои родители снова не справились со своими детьми?
Это не так. Мы просто у тебя больше возможностей.
У меня больше мозгов. Я их не размазывала по чужим машинам, как твой брат, и не позволяла жене заселять без согласования с хозяином, усмехнулась Аглая. Хочешь, подскажу, как лучше?
Как?
Собери вещи и вали.
Дмитрий замер впервые за всё совместное время, не зная, что сказать. Она увидела в его лице не мужа, не защитника, а лишь чьюто тень.
Я не уйду, выдохнул он. Это тоже мой дом. Купленный на мои деньги.
Но мы же семья, Аглая. Разве семья не про жертвы?
Жертва когда тебя просят, а не ставят перед фактом. Разница между жертвой и дурой? У первой есть выбор.
Она не плакала, лишь достала чемодан его чемодан и поставила его в коридор.
Ты можешь идти куда захочешь: снять однушку, поселиться у мамы, даже у брата спать. А это мой дом, и он остаётся моим. Ты и твоя великая мать с комодом можете забыть дорогу к нему.
Дмитрий вышел без вещей, глаза как у побитой собаки, и на прощание сказал:
Ты ещё пожалеешь. Никто не живёт один вечно.
Аглая смотрела ему вслед и думала: я не одна. Я с собой. А ты сам не знаешь, с кем ты.
Вечером в дверь постучала Светлана.
Что с тобой случилось? протянула подруга, обняв её одной рукой. Ты же только на прошлой неделе сказала: Света, он не такой уж плохой. А теперь?
Аглая наливала себе бокал вина, ответила:
Теперь он как его мама: с комодом и планами на мою спальню.
Светлана рассмеялась, потом замолчала.
А если он вернётся?
Аглая посмотрела на вино, прокрутила в голове всю неделю и ответила:
Тогда я куплю дрель и врежу замок с кодом, который знаю только я.
В субботу ровно в десять утра, когда Аглая только поставила чайник и готовилась к дню без мужчин, в дверь позвонил курьер «Ситилинк», вероятно, с блендером. Открыв дверь, она застыла: на пороге стояла Маргарита Аркадьевна с чемоданом, за её спиной Павел, брат Дмитрия, худой в спортивках, и их отец, Павел Павлович, невысокий лысеющий пенсионер.
Доброе утро, сказала свекровь, будто они договорились на чай. Мы не надолго, всего на пару месяцев, пока квартира продаётся.
Аглая ничего не ответила слов не было.
Аглая, вмешался Павел Павлович, извини, ситуация не в нашей власти. Мы с тёткой договорились, она потом пустит нас, но сейчас ремонт, а Дмитрий говорил, ты не против, чтобы мы пожили тут.
Дмитрий? наконец нашла голос Аглая. Говорил? Это был до того, как я его выгнала?
Вы поссорились? спросила Маргарита, уже переступая порог. Мы просто хотим решить всё мирно.
Павел начал тащить чемодан, от него пахло сигаретами и старым автосервисом.
Павлик, не тащи через порог, прервала Маргарита. Плохая примета.
Примета когда вас впускают, а не когда вы оккупацию устраиваете, тихо сказала Аглая, но никто её не услышал.
Они вошли, разместились. Павел плюхнулся на диван, поставил ноги на кофейный столик. Павел Павлович осмотрел балкон и спросил:
Здесь можно курить?
Здесь можно молчать, отрезала Аглая. И быстро уходить.
Маргарита уже устроилась на кухне, достала из сумки банку солёных огурцов, пакет гречки и формочки для выпечки.
Привезла коечто, чтобы тебе не пришлось ничего готовить. Будем жить вместе почеловечески. Люблю порядок, у меня лёгкая рука, всё растёт!
Вы про картошку в ванной? не сдержалась Аглая. Или кактус в кастрюле? Я помню.
Без сарказма, пожалуйста. Сейчас всем тяжело, но вы с Дмитрием должны держаться. Я мать, мне не всё равно.
Вам было не всё равно, когда по воскресеньям навязывали борщ, хотя я просила не приходить. Было не всё равно, когда предлагали сменить работу, сказав «у учителей стабильность». И точно не всё равно, когда ворвались с чемоданами без предупреждения. Это называется вторжением, Маргарита Аркадьевна. Вы играете в войну?
Павел вмешался:
Аглая, ты знаешь нам пока некуда. Брат говорил, ты понимаешь.
Брат ошибался. И ты тоже.
Аглая набрала Дмитрия. Он ответил на третий звонок.
Привет. Сейчас не могу, совещание
Понятно. Совещание. У меня тут твоя семья с чемоданами, твой брат, мама, папа. Ты им сказал, что я не против?
Долгий пауза.
Я думал, вы договоритесь. Ты же не жестокая, у тебя большое сердце
Угу. А теперь там большая дыра. Всё. Ты свободен от меня и от этой квартиры. Удачи на новом месте. Не забудь, у твоей мамы лёгкая рука, особенно на полки.
И повесила трубку.
К вечеру Маргарита уже осела.
Мы подумали, можем пожить в спальне? А ты в гостиной?
Нет.
Ты одна, а нас трое.
Именно. Три к одному то, чего я ждала всю жизнь. Но нет.
Ты слишком эгоистична, сказала она. Женщине важно быть мягкой.
А мужчине снимать жильё, если он взрослый, или жениться на женщине с квартирой, как мой муж.
Ты зажралась, отозвалась свекровь. В твоём возрасте люди не живут одни.
А вы в своём возрасте живёте за чужой счёт. Забавно, правда?
В понедельник утром Аглая пошла на работу с единственной мыслью: выкурить их всех, пока не поздно.
На ресепшене её остановила охранница Нина Ивановна.
Аглая, к тебе приходил молодой человек, говорил, что из жилищной комиссии, хотел номер телефона. Я не дала.
Из какой комиссии?
Не знаю, но симпатичный, с рюкзаком. В рюкзаке комодик! Пластмассовый! Представляешь?
Аглая поняла: комод, пластик, Маргарита знак.
В тот же вечер она подошла к соседке снизу, Ольге Петровне, вечно недовольной пенсионерке.
Ольга Петровна, если услышите крики, запах борща, вызывайте участкового. У меня вторжение.
Вторжение? кивнула Ольга. Я помогу.
На следующее утро Аглая вызвала участкового. Пришёл лейтенант, выглядел уставшим.
Есть заявление, что вы незаконно проживаете в квартире.
Как это незаконно? вскрикнула Маргарита.
Вы собственник? спросил он, глядя в бумаги.
Нет но это моя невестка!
Уже бывшая, сказала Аглая, показывая документы.
Маргарита побелела, Павел спрятался в ванной, Павел Павлович икнул. Лейтенант кивнул.
У вас час на сборы, иначе оформляем самозахват жилплощади.
Через полтора часа они ушли молча, без прощаний. На прощание Маргарита кинула:
Ты ещё поймёшь, как тебе одиноко.
Аглая закрыла дверь, села на пол и рассмеялась.
Одинокость это жить с теми, кто тебя не слышит. Теперь в квартире тишина, а чайник кипит, когда ей захотится.
Она встала, вошла в комнату и увидела в углу маленький пластмассовый детский комод с запиской:
«Чтобы ты помнила: мы ещё вернёмся. С любовью, М.А.».
Прошла неделя. Квартира стояла чистой, как после дезинфекции. Аглая закрывала двери с удовлетворением, пить чай в тишине, без Павла на диване и без запаха варёных потрохов. Иногда слышала шёпот соседей, что свекровь поселилась у двоюродной в Бирюлёво, где балкон без стеклопакетов и кошка с яростным взглядом.
Комод она не выбросила, поставила в кладовку символ того, что некоторые вещи нельзя забыть, но их можно отложить в угол.
В субботу в семь вечера, когда Аглая мыла бокалы «для порядка», прозвонил звонок.
На пороге стоял Дмитрий в новых джинсах, с букетом хризантем, за ним его мать в меховом пальто, а рядом Оля, блондинка с округлым животом и кастрюля борща в руках.
Новое шоу? ухмыльнулась Аглая.
Это Оля, мы с ней вместе. Она ждёт
Что, так быстро? улыбнулась она. Не прошёл и месяц с твоего изгнания.
Мы знакомы давно, вмешалась Оля, просто не было подходящего времени.
Маргарита Аркадьевна стояла, лицо как кирпич.
Дмитрий потер руки:
Мы с Олей были вместе с прошлого ноября, но я не хотел рушить брак потом ты выгнала меня, и всё стало ясно.
Я тебя не выгнала, я спаслась. Что хотите?
Мы хотим продать квартиру.
Тишина.
Квартиру? Мою?
Она оформлена на двоих Мы её купили в браке.
Мы развелись, я выкупила твою долю. Перевод с карты, помнишь? Есть расписка. Можешь спросить нотариуса, или у своей новой подруги, если у неё юридическое образование.
Оля прикусила губу.
Мы думали, ты поделишься
Конечно, сказала Аглая, вот ложка, вот миска, делюсь борщом.
Она взяла кастрюлю, прошла в коридор, поставила её на коврик снаружи и захлопнула дверь, закрыв оба замка.
Изнутри прозвучал голос свекрови:
Ты пожалеешь! Когда старость придёт, ты будешь одна!
Но Аглая знала, что истинная свободаэто умение жить в своей квартире, не позволяя чужим желаниям определять её счастье.
