**Дневник. Подстава от сестры.**
Сегодня случилось то, чего я никак не ожидала. Приехала Нина. Не чтобы поддержать, не чтобы вместе горе пережить — а с холодными глазами и бумагами на столе.
— Тася, ты в своем уме?! — голос мой дрожал. — Как можно так поступать? Мы же сестры!
— А что ты хотела? — она даже не подняла взгляд, перебирала документы. — Ждать, пока ты окончательно развалишь дом?
— Развалишь?! — я вцепилась в спинку стула. — Я его тридцать лет содержала после смерти родителей! А ты где была?
— Где была, где была… — передразнила она. — В городе, работала. Деньги зарабатывала. А не сидела у родителей на шее до пенсии.
Мир поплыл перед глазами. Я медленно опустилась на стул.
— Это… настоящее завещание?
— Настоящее, — отрезала Нина. — Мама оставила дом мне. Полностью. А ты ищи себе жильё.
— Но как?! Она же последние месяцы еле соображала…
— Вот потому я и приехала. Кто-то должен был разбираться с делами, пока ты возилась с врачами.
Я смотрела на неё и не узнавала. Да, Нина всегда была жёсткой. Но чтобы настолько… Через месяц после похорон?!
— Давай поговорим по-человечески, — попробовала я смягчить тон. — Ты имеешь право на долю, но выгонять меня…
— Никто не выгоняет. Снимай комнату. За десять тысяч в месяц.
— В РОДИТЕЛЬСКОМ доме?!
— Моём, — поправила она.
В кухне всё было родным: фикус у окна, бабушкины закатки на полке, трещинка на потолке, которую папа так и не заделал…
— Помнишь, мама говорила, что дом должен остаться в семье? — прошептала я.
— У тебя нет детей. А у меня — Артём и Лиза. Им и достанется.
— Твои дети даже на похороны не пришли! А я маму до конца выхаживала!
— Выхаживала… — Нина махнула рукой. — До больницы довела.
Как ножом по сердцу. Я и так виню себя, что не заметила ухудшения…
Тут постучали — соседка тётя Галя с молоком.
— Ой, Тасенька, как ты? — засуетилась она. — Слышала, Нина приехала… Наследство делить?
— Делим, — холодно ответила Нина.
— Ваша мама всегда говорила, что Тася — опора, — продолжала тётя Галя, не чувствуя напряжения. — Рядом была, не то что некоторые…
Нина сжала губы.
После ухода соседки достала ещё бумаг:
— Договор аренды. Десять тысяч. Или ищи квартиру.
— У меня пенсия двенадцать!
— Подрабатывай.
Я вдруг поняла: она хочет ПРОДАТЬ дом. Соседи-дачники уже готовы купить…
Вечером, листая альбом, я думала: когда мы стали чужими? На фото мы смеёмся, лепим куличики под яблоней…
Нина уехала. Сказала: “Жизнь — штука жёсткая”.
Но я подам в суд. Не за деньги — за память. За этот потёртый порог, за трещину на потолке… За то, что нельзя купить.
*P.S. Завтра иду к юристу.*
