28апреля,2025год
Сегодня утром, пока я готовила борщ, в воздухе уже пахло тревогой. Олег сидел за крошечным столом, не отрываясь от салата, и выглядел так, будто бы ему тяжело решить, что сказать. Его голос звучал почти шёпотом:
Оле́г, ты шутишь? Скажи, что это просто розыгрыш, а то я сейчас развалюсь от смеха.
Я держала половник, но забывала добавить в кастрюлю воду. Весь мой взгляд был прикован к мужу, а пар от супа поднимался, оседая на блёклой фасаде кухни, словно немой свидетель нашего конфликта.
Мариш, пробормотал Олег, погружаясь в плечи, как же я мог отказать тёте Валентине? Она позвонила и сказала: «Мы уже купили билеты, едем в Москву к врачу, а потом посмотрим город». Я бы не стал ей говорить «не приезжайте» это будто бы будто бы отрубить ей ногу.
Не почеловечески? я опустила половник обратно, и звук металла прозвучал в тихой квартире, как колокол перед началом службы. А почеловечески это привести в наш однокомнатный «домик» трёх незваных гостей? Олег, у нас всего 33квадратных метра, включая балкон, где стояли лыжи и несколько банок краски!
Я прошлась рукой по квартире. Это была моя однушка, купленная до брака, где я вложила все накопления и годы скромного проживания. Каждый сантиметр здесь отточен: кроватьтрансформер, встроенные шкафы до потолка, крошечная, но уютная кухнягостиная. Я любила её, будто бы это был мой единственный островок спокойствия.
Они останутся лишь на три дня, попытался Олег выудить из себя спасительную фразу. Давайте просто потерпим.
Кто «они»? спросила я, скрестив руки на груди, чувствуя, как подскакивает левый глаз. Давай уточним список.
Тётя Валентина, дядя Павел и их дочь Алёна с «малышом».
Словно земля ускользнула изпод моих ног, я упала на стул напротив него, не замечая, как расстёгнулась моя халатная рубашка.
Четыре человека? Олег, ты в своём уме? Тётя Валентина полная, как медведица в спячке. Дядя Павел курит, как паровоз, и храпит так, что стены дрожат. Алёна их 30летняя дочь, а «малыш» уже пять лет и, по твоим рассказам, устраивает настоящий ураган. Вы хотите разместить их в этой крошечной квартире? Где мы будем спать? На люстре?
Мы могли бы поставить надувной матрас на кухню, возразил он, обиженно. Они же гости, пришли с дорогой. Ребёнку нужен режим.
На кухне? я рассмеялась, глядя на пятиметровый уголок, где с трудом размещались стол и два стула. Под столом? Или я им ноги в духовку положу?
Это же родня, уговаривал Олег. Моя мать обидится, если узнает, что мы их не приняли. Они привезут с собой сало и огурцы.
Я не ем сало, Олег! У нас в магазине сейчас акция на огурцы, так что я их и беру! я встала и начала нервно ходить от окна к двери, делая три шага туда и обратно. Нет, я их не пустлю ночевать. Чай можно, ужин придумаем, но ночевка нет. Пусть ищут гостиницу.
У них нет денег на гостиницу, возмутился он. Они простые деревенские люди, наши цены для них как космос.
А кто будет в моём положении? Я работаю всю неделю, а завтра мой единственный выходной, когда я планировала просто выспаться и полежать в ванне. А вместо этого мне предлагают спать на полу в кухне и слушать храп дяди Павла? Нет, Олег. Позвони им и скажи, что у нас прорвало трубу, что мы заболели, что нас выселили но ночёвка невозможна.
Олег тяжело вздохнул, отодвинул тарелку и посмотрел на меня глазами, как у истошно избитой собаки.
Я не могу. Они уже в поезде, завтра утром будут на вокзале. Я обещал их встретить.
Я поняла, что он не позвонит. Ему проще терпеть дискомфорт, чем сказать твердое «нет». Это его вечная проблема хотеть быть хорошим для всех, кроме своей родной семьи.
Хорошо, вымолвила я холодным тоном. Ты их встретишь, но я не стану раздавать спальные места. Если они думают, что я три дня буду стоять у плиты, обслуживая их, они глубоко ошибаются.
Ночь прошла без сна. Я крутилась в кровати, представляя, как моя чистая, белоснежная квартира превратится в поле битвы. Утром Олег отправился на вокзал, а я осталась дома, готовя себя к «боевой готовности». Я не стала готовить оливье и пироги, как принято в традиционных семьях; вместо этого сварила кофе, поджарила хлеб и устроилась читать книгу, демонстрируя, что день идёт по моему плану.
Звонок домофона прозвучал, как тревожный крик. Я медленно подошла к трубке.
Мариш, это мы! Открывай! голос Олега звучал так, будто он принес не родственников, а выигранный миллион.
Через несколько минут в прихожую ворвался шум. Громкие голоса, смех, грохот тяжёлых сумок. Дверь распахнулась, и в комнату ввалилась толпа.
Первой вошла тётя Валентина массивная женщина в цветастом платье, с чемоданомкаталкой, оставляющим грязный след на плитке.
Ой, Мариночка! Здравствуй, дорогая! крикнула она, обливаясь ароматом дешевых духов «Ландыш». Ты будто бы отмелась в этом городе! Ну, ничего, мы приехали, будем кормить!
За ней последовал дядя Павел, неся на плече огромный мешок, из которого выглядывала свиная ножка.
Здорово, хозяйка! Куда мамонта кидать? пробормотал он, стряхивая пепел со своей сигареты.
За ними шла Алёна, с усталым лицом, таща за руку пятилетнего мальчика. Ребёнок сразу отпрыгнул и крикнул: «Где мультики?!», бросившись в комнату.
Стой! крикнула я, но кроссовки уже топтали мой пушистый ковер у дивана.
Ой, да ладно тебе, это же ребёнок, отмахнулась Алёна, бросая туфли в проход. У вас нет тапочек? Мы ведь только с дороги пришли, всё потные.
Прихожая, рассчитанная на двоих, мгновенно превратилась в полупрозрачный лабиринт метро в час пик. Сумки, баулы, люди всё смешалось в один сплошной комок. Я почувствовала, как приступ клаустрофобии, которой я никогда не страдала, подступает к горлу.
Проходите, выдавила я из себя, стараясь сохранить остатки вежливости. Пожалуйста, обувь ставьте на полку, куртки в шкаф.
Да брось эти церемонии! воскликнула тётя Валентина, уже прошагивая к кухне. Ой, какая же она маленькая! Как ты тут готовишь, бедняжка?
Она бросила свой чемодан на обеденный стол.
Тётя Валентина, уберите, пожалуйста, чемодан, твердо сказала я, подходя к ней. Это стол для еды.
Он чистый, я его только в поезде положила, там была газета! фыркнула она, переместив чемодан на стул. Давай накрывай! Мужики голодные, мы только чай пили. Олег сказал, ты нас ждёшь.
Я посмотрела на Олега, стоявшего в дверях, пытающегося стать невидимым.
Я поставила чайник, сказала я. Есть бутерброды. Обед я не готовила, думала, что вы с поезда, может, захотите отдохнуть, принять душ, а потом решим, где будете есть.
Тишина повисла на мгновение. Тётя Валентина уперла руки в бок.
В смысле, где будем кушать? Мы же дома! Мы к родственникам приехали! Ты что, Мариночка, гостей пустым столом встречаешь? У нас в деревне так не делают! Если гость у порога всё лучшее на стол!
А у нас в Москве принято предупреждать о визите заранее, не выдержала я. И спрашивать, удобно ли хозяевам.
Мы же предупредили! Олега предупредили! вмешался дядя Павел, уже открывший холодильник и с интересом изучавший его содержимое. О, пивко! Холодненькое! Твоё, Олег?
Моё, прошептал Олег.
Ну, будем здоровы! дядя Павел открыл банку и с громким хлопком сделал глоток.
Я закрыла глаза и сосчитала до десяти, но ничего не изменилось.
Дорогие гости, сказала я громко. Квартира у нас маленькая. Спальных мест один диван. Нас двое, вас четверо. Ночёвка невозможна.
Как это «негде»? удивилась Алёна, заглядывая в комнату. Диван большой, я и мама с Димкой ляжем. Папа может на раскладном кресле спать, я видела его на балконе. А вы молодые, вам и на пол можно, матрас поставите. Или к соседям попроситесь, там ктонибудь живёт?
Я была ошеломлена их наглостью. Они уже распределяли, кто где будет спать.
Нет, сказала я решительно. Диван наше спальное место. Я его не отдам.
Ты посмотри на неё! воскликнула тётя Валентина. Какаято цаца! Родня привезла из далёких земель, а тебе диван не нужен! Мы же твоему Олежке пеленки меняли! Мы ему в армию посылки слали! А теперь? Не пускаете на порог?
Тётя Валентина, никто вас не гонит, попытался вмешаться Олег. Просто Мариш она устала, и места правда мало
Ты молчи, подкаблучник! гаркнула она. Жена вас не уважает, а ты лишь сопли жуёшь! Мы к тебе едем, а не к ней! Квартира чья? Общая! Значит, и право имеешь!
Квартира моя, тихо, но уверенно произнесла я. Куплена до брака, оформлена на меня, ипотеку выплачивала я. Олег живёт здесь, потому что он мой муж. Но это не даёт права превращать мой дом в общежитие.
В комнате наступила гнетущая тишина. Дядя Павел перестал пить пиво, Алёна замёрла, тётя Валентина побагровела.
Ах вот как пробормотала она, злобно. Значит, куском хлеба попрекаешь? Гордая москвичка? Забыла, откуда корни?
При чём тут корни? начала я закипать. Речь идёт об элементарном уважении и личном пространстве. Вы приехали вчетвером в однокомнатную квартиру, не спросив, удобно ли нам. Вы просто поставили факт.
А что спрашивать? Родные люди! снова запалила тётя Валентина. Мы же посемейному посидим, поговорим. А ты
В этот момент раздался грохот и звон разбитого стекла. Пятилетний Димка, решивший проверить полки, опрокинул дорогую вазу и свалил стопку книг. Он стоял посреди осколков, крича от страха.
О боже! Димка, ты не порезался? бросилась к нему Алёна, схватив ребёнка. Что ты наделал? Почему ваза была там, где ребёнок бегает?
Я смотрела на осколки своей любимой вазы, привезённой из Италии, и это была последняя капля.
Всё, сказала я, голос дрожал от ярости. Концерт окончен. Убирайте вещи.
Что? воскликнула тётя Валентина, вставая во весь рост. Ты нас выгоняешь? С ребёнком? На улицу?
Не на улицу. Сейчас день, светло, тепло. У вас есть время найти гостиницу или хостел. Я могу дать адреса недорогих вариантов, вчера их посмотрела.
Я вытащила из кармана джинсов листок бумаги и протянула Олегу.
Олег, вот список. Хостел в двух кварталах, семейные номера, цены приемлемые. Гостиница «Восход» тоже недалеко.
Ты совсем совести лишилась? прошипела Алёна. Мы откладывали деньги на врачей, а не на гостиницы! Ты хочешь у ребёнка кусок изо рта вырвать?
Я хочу, чтобы в моём доме был порядок и покой, отрезала я. Вы приехали в Москву лечиться, значит, должны были предусмотреть расходы на жильё. Или рассчитывали, что я вас содержу?
Олег! взревела тётя Валентина. Ты мужик или тряпка?! Скажи жене, чтобы заткнулась! Мы никуда не пойдем! Мы останемся!
Олег стоял между мной и разгневанной тёткой, красный как рак. Он переводил взгляд с моей решимости на родственников, готовых к рукопашной.
Тётя Валентина начал он, голос дрожал. Места мало Ваза разбита Может, всётаки в гостиницу? Я я помогу оплатить частично.
Что?! воскликнули тётя Валентина и Алёна.
Ты продала нас за юбку?! возмутилась тётя. Родную кровь променяла на эту стерву?!
Паша, собирай сумки! крикнула она. Мы уходим!
Дядя Павел, который всё это время молчал, допил пиво, поставил пустую банку на полированный комод и сказал:
Ну, мать, пошли. Найдём где переночевать. Мир не без добрых людей.
Начался хаотичный сбор. Сумки бросались в коридор, тётя Валентина прокЯ закрыла дверь, и тишина снова вернулась в мою однушку.
