Приехали с чемоданами
— Да ты рехнулась! Куда мне твои чемоданы девать?! — кричала Татьяна Ивановна в телефонную трубку, размахивая рукой. — У меня же однокомнатная, слышишь? Однушка! А вас сколько — четверо?!
— Мам, не ори так! — раздался голос дочери. — Нас трое, Сережа в Воронеже остался, сессия у него. А мы с Витей и Дашенькой всего на недельку, пока съемное жилье не найдем.
— Недельку?! — Татьяна Ивановна чуть не выронила телефон. — Оля, дорогая, ты в курсе, сколько у меня метров? Тут кот Мурзик не развернется! А где ребенок спать будет? На моем диване?
— Мам, мы на полу постелим что-нибудь, не переживай. Главное — крыша над головой. Даша маленькая, ей много места не надо.
Татьяна Ивановна окинула взглядом свою хрущевку. Диван-книжка, на котором она спала, старый пуфик со времен покойной свекрови, крохотная кухня с холодильником, гудящим, как трактор. На подоконнике — горшки с фикусами, единственная отрада в этой тесноте.
— Оленька, ну может, в гостиницу? Я же на пенсии, мне самой не хватает…
— Мам, ну что ты! Какая гостиница, когда на билеты еле наскребли! Мы уже в электричке, завтра утром будем. Просто место освободи немного, ладно?
Гудки. Дочь бросила трубку.
Татьяна Ивановна опустилась в кресло, уставившись в пустоту. Оля с семьей ехала из Воронежа в Питер — решили начать новую жизнь. Зять Виктор обещал устроиться на хорошую работу, а пока они будут жить у нее. В ее крохотной однушке на окраине, где она и сама-то с трудом помещалась.
Мурзик, серый кот с белыми лапками, потёрся о её ноги, мурлыча.
— Ну что, Мурзик, — погладила его Татьяна Ивановна, — готовься к гостям. Теперь нас тут будет, как селедок в банке.
Она поднялась, оглядела квартиру. Шкаф пожирал половину комнаты, полки ломились от вещей, накопленных за жизнь. Фотографии в рамках, книги, перечитанные по десять раз, фарфоровые слоники — подарки от дочери.
— Надо разгребать, — вздохнула она.
Соседка по площадке, Людмила Степановна, как раз выходила с мусорным ведром.
— Татьяна Ивановна, а что это вы так рано уборкой занялись? — поинтересовалась она, заметив, как та таскает коробки.
— Да вот, дочь с семьей приезжает. Пожить, — отрезала Татьяна Ивановна, не желая вдаваться в подробности.
— Ой, как мило! В гости? — Людмила Степановна обожала поболтать.
— Да нет, насовсем. Ну, пока квартиру не найдут.
— Ой, а у вас же места… — соседка многозначительно покачала головой. — Молодежь сейчас — эгоисты. Думают, родители им обязаны.
— Людмила Степановна, я спешу, — отбрила ее Татьяна Ивановна.
Вечером она сидела на кухне, пила чай и размышляла. Оля — её единственная дочь, после развода вышла за Виктора, родила Дашеньку. Внучке уже четыре, а видела она её всего пару раз, когда ездила в Воронеж. Билеты дорогие, пенсия мизерная — не наездишься.
Зять работал на заводе, но начались сокращения. Оля сидела с ребенком, подрабатывала репетиторством. Жили в съемной квартире, а когда деньги кончились, решили попытатьИ когда на следующее утро раздался звонок в дверь, Татьяна Ивановна, взглянув на сумки и усталые лица родных, поняла — теперь всё будет по-другому, и сердце её сжалось от тревоги и нежности.
