Когда чужой становится своим: история человека без прошлого и женщины, которая подарила ему будущее
— Никаких документов? Даже имени? — Надежда Сергеевна пристально всматривалась в медицинскую карту. Голос её был ровным, но в уголках глаз таилась тревога.
— Ничего, — покачала головой санитарка Лидия Петровна. — Нашли в Сокольниках, на скамейке. Мороз под тридцать, еле жив был. Гематома на затылке — видимо, падал. Чудом вытащили.
Надежда перевела взгляд на пациента — мужчина под сорок, с резкими чертами лица и сединой в короткой щетине. Под капельницей, в больничном халате, он казался не нищим, а скорее тем, кто потерял дорогу. Ухоженные руки, чистые ногти — не бродяга.
— Пятый день здесь. Полиция проверяет — нет ни одного совпадения. Через неделю, если ничего не выяснится, отправят в социальный центр, — пояснил дежурный врач.
— Можно я попробую? — неожиданно спросила Надежда. В ней что-то ёкнуло. Необъяснимое.
— Доброе утро. Как себя чувствуете? — она вошла в палату с лёгкой улыбкой.
— Лучше. Сегодня снилось… будто иду по лесу. Деревья незнакомые, листья необычные. Касаюсь их, будто знаю каждый изгиб… — голос его звучал тихо, почти завороженно.
— Это хорошо, — Надежда надела тонометр. — Память возвращается по кусочкам. Как мне вас называть?
Мужчина задумался.
— Дмитрий… Мне кажется, меня зовут Дмитрий.
Через неделю он сидел на краю койки, сжав руки.
— Завтра выпишут. И знаете, что страшнее всего? Не то, что я не помню… А то, что не знаю, куда теперь идти. Где мой дом? Кто я?
Она смотрела в его глаза — серые, глубокие, как осеннее небо, — и вдруг решилась:
— У меня есть свободная комната. Поживёте у нас. Пока не разберётесь.
— Ты с ума сошла?! — её сын Артём сжал кулаки. — Мам, он же ноль без палочки! Даже имени своего не помнит!
— Иногда нужно доверять сердцу, — тихо ответила Надежда. — Ему страшнее, чем нам.
Дмитрий старался не мешать. Вставал на рассвете, ел в одиночестве, мыл полы, чинил полку, красил балкон. Он был в доме, но словно растворялся в стенах.
Но однажды, когда Артём пришёл из школы с красными глазами, всё перевернулось.
— Завалил физику, — прошипел он.
— Давай разберём, — предложил Дмитрий. — Физика — это просто. Если понять язык, на котором она говорит.
Артём заколебался, но через три часа уже слушал, разинув рот:
— Вы… вы гений!
— Не знаю. Просто… спасибо.
Позже подруга Надежды, Ольга, ворвалась к ним в восторге:
— Твой Дмитрий — волшебник! Все фиалки в салоне погибали — он за день нашёл причину! Сказал, что в подкормке ошибка. Будто с цветами разговаривает!
— Он ботаник? — удивилась Надежда.
— Он сам не знает. Но о растениях говорит… как о друзьях.
Как-то вечером Артём ворвался на кухню:
— Мам, он играет! Просто сел за пианино — и заиграл! «Подмосковные вечера»! Как будто концерт даёт!
— Я не помню, чтобы учился, — растерялся Дмитрий. — Руки сами вспомнили.
Ночами он ходил по комнате, будто ища ответы в темноте.
— Я чувствую, что всё близко. Города, голоса, запахи… но как в тумане. Без красок. Без смысла.
Прошло три месяца.
Возвращаясь с рынка, их остановил незнакомец:
— Алексей? Алексей Морозов?!
— Вы ошиблись, — быстро сказала Надежда. — Его зовут Дмитрий.
— Нет! Это Алексей Морозов, кандидат наук! Мы с ним в Ботаническом саду работали!
Дмитрий побледнел.
— Я… не уверен. А вдруг моё прошлое — это что-то ужасное?
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял мужчина в строгом пальто:
— Виктор Лебедев. Частный сыщик. Ищу учёного, пропавшего год назад. Вас опознали.
Дмитрий медленно поднялся.
— Вы — Алексей Морозов?
— Не знаю. У меня провалы в памяти.
Сыщик протянул фотографию. На ней — он. Но другой. В очках, с холодной улыбкой. Рядом — женщина с острыми скулами.
— Ваша жена. Екатерина. Она наняла меня.
Когда Надежда осталась с Дмитрием, он прошептал:
— Я не помню её. И не хочу. Если бы там была любовь — разве можно забыть?
На следующий день пришла Екатерина. Без эмоций. Без объятий.
— Мы уезжаем.
— Я ещё не готов, — твёрдо сказал он.
— Завтра. Без обсуждений.
— Кто такой Артём Соколов?
Тень пробежала по её лицу.
— Откуда ты знаешь это имя?!
— Я хочу правду. О проекте. Об измене. О том, что произошло тогда в лаборатории.
Ночью он пришёл к Надежде.
— Я вспомнил. Не всё, но главное. Эта тетрадь… — он развернул потрёпанные страницы. — Здесь мои исследования. Новый вид растений. Артём хотел украсть открытие. И Екатерина знала. Я подслушал их разговор. Уехал в экспедицию — думал, разберусь. Но в лесу… удар, падение. И темнота.
Утром Артём вбежал в комнату:
— Мам! Он слышал, как она звонила Соколову! Они хотят его вывезти!
— Теперь уже поздно, — Дмитрий поднял блокнот. — Здесь всё. Я иду в милицию. Пусть разберутся.
Екатерина появилась снова.
— Алексей, мы едем.
— Нет.
— Ты не понимаешь, во что лезешь…
— Нет. Теперь как раз понимаю. Прощай.
Когда дверь захлопнулась, он повернулся к Надежде.
— Я останусь. Если ты не против.
— Никогда не была против.
Полгода спустя их балкон утопал в цветах. Артём сдал экзамены. Надежда улыбалась.
— Не думала, что одна встреча изменит всё.
— Иногда, чтобы найти себя, нужно сначала потерять, — сказал Дмитрий.
Он взял её руку.
— Я нашёл не просто память. Я нашёл вас.
Весна. Новый день. Новая жизнь.
Настоящая.
