— Зайди быстрее! Сестра приехала! — крикнула Татьяна своей соседке Ольге, как только та переступила порог их дома в Екатеринбурге.
— Светлана? Неужели! Сколько лет не виделись! — воскликнула Ольга, заходя в уютную кухню.
На стуле сидела высокая женщина с усталой, но доброй улыбкой. Увидев Ольгу, Светлана вскочила и крепко обняла её. Они дружили с детства, делили и радости, и горе, и теперь, спустя столько лет, их встреча была как возвращение в прошлое.
— Надо выпить! Два года не виделись! — предложила Ольга, и женщины, устроившись за столом, погрузились в разговоры. У каждой была своя история, полная и счастья, и боли, которые жизнь раздавала щедро.
Светлана овдовела шесть лет назад. Её муж, Игорь, погиб в автокатастрофе вместе со своей любовницей. Целый год он жил двойной жизнью, а Светлана ничего не замечала. Она чувствовала, что между ними что-то не так, но ради детей — сына и дочери — изо всех сил старалась сохранить семью. Они обожали отца, и она не хотела разрушать их мир.
Но авария изменила всё. Дети, потрясённые потерей, долго не могли прийти в себя. Светлана, сама раздавленная горем, пыталась быть для них опорой, но боль разъедала их семью изнутри.
— А мой Сергей — настоящий деспот! — вздохнула Ольга, делая глоток чая. — Прочитала в интернете про токсичные отношения — точь-в-точь про него. Хорошо, что выгнала его, пока не стало ещё хуже.
— Мужья — это одно, — горько усмехнулась Светлана. — С ними можно развестись. А дети… От детей не уйдёшь. После смерти Игоря мои совсем отбились от рук. Мы все горевали, но сын… Он начал винить меня во всём. Говорит, что это из-за наших ссор отец завёл любовницу. Мол, он сломался, вот и разбился. А теперь сын меня ненавидит. Заявил, что лучше бы я погибла вместо отца. Представляешь, Оля? Лучше бы я…
Она замолчала, голос дрогнул, глаза наполнились слезами. Ольга и Татьяна сидели, не зная, что сказать. Светлана, вздохнув, продолжила:
— Он стал настоящим тираном. Ему всего 19, а я его боюсь. Он не просто оскорбляет — он поднимает руку. Я терплю, потому что… что мне делать? Писать заявление на родного сына? Он и сестру мою терроризирует, ведь она за меня заступается. На днях он так разозлился, что ударил её головой об стол — только за то, что мы вместе гуляли. Потом, конечно, извинился, но на следующий день всё повторилось. Я надеюсь, армия его исправит. Мы с дочкой приехали сюда, чтобы хоть немного отдохнуть от его издевательств.
Ольга смотрела на подругу, и сердце сжималось от боли. Она понимала, как тяжело Светлане, но не находила слов утешения. Татьяна, сестра Светланы, сидела молча, теребя край салфетки. Её глаза тоже блестели от слёз.
— Знаешь, — продолжила Светлана, — я всё думаю: где я ошиблась? Хотела быть хорошей матерью, а сын видит во мне врага. Он винит меня за всё, что пошло не так в его жизни. А я… я просто не знаю, как дальше жить.
— Это ужасно, — прошептала Ольга. — Как можно так с матерью? Он должен понять, что ты не виновата!
— Он не хочет понимать, — покачала головой Светлана. — Ему проще ненавидеть. А я боюсь, что он сломает не только мою жизнь, но и сестры. Она ведь терпит ради меня.
Татьяна наконец подняла глаза:
— Света, я не жалею, что заступаюсь. Он твой сын, но так нельзя. Надо что-то делать. Может, поговорить с ним? Или к психологу сводить?
— Психолог? — горько усмехнулась Светлана. — Он даже слушать не станет. Говорит, что я сама во всём виновата, и точка.
Тишина на кухне стала тяжёлой, как грозовое небо. Каждая из женщин чувствовала боль другой, но никто не знал, как её облегчить. Ольга, пытаясь разрядить обстановку, подняла кружку:
— Девочки, давайте выпьем… за нас. Чтобы мы нашли силы жить, несмотря на мужей и детей, которые разбивают нам сердца.
Светлана и Татьяна слабо улыбнулись, но в их глазах стояли слёзы. Они чокнулись, но радости в этом тосте не было. Светлана смотрела в окно, где сгущались сумерки, и думала о сыне. Она всё ещё любила его, несмотря на боль. Но где-то в глубине души боялась, что эта любовь станет её проклятием.
