— Спасибо, мам. — Игорь отодвинул стул и потянулся. — Пойду прокатаюсь. Не волнуйся, вечером дороги почти пустые.
— Купил машину — и всё время с ней возишься. Пора бы о семье подумать. Видно, правду говорят: у мужчины первая любовь — железный конь.
— Мам, ну хватит. — Игорь обнял мать. — Ты же знаешь, как я мечтал о своей машине. Дайте насладиться, а там уж и о женитьбе задумаюсь. Честное слово.
— Ладно. Тебе скоро тридцать, а ты всё в машинки играешь. — Она потрепала его по волосам. — Иди, раз такое дело.
Игорь вышел во двор, смахнул снег с капота своей «Лады». Права он получил давно, ещё на отцовской «Волге» катался, пока ту не разбил. Опыта хватало, но своя машина — это другое.
Он долго копил, выбирал. Теперь каждый вечер колесил по городу, иногда выезжал на трассу. Если видел голосующих — подвозил, денег не брал.
Повернул ключ, мотор заурчал. Прибавил громкость радио и выехал со двора.
Снег летел на лобовое, искрился в свете фар. Зима в этом году наступила резко, за пару дней всё замело. Игорь ехал без цели, петлял по улицам. На одной из них заметил женщину с ребёнком.
— До Проспекта Победы подбросите? — спросила она, заглядывая в окно.
Молодая, симпатичная.
— Садитесь, — кивнул Игорь.
— А сколько с нас? — нерешительно переспросила она.
— Для таких — бесплатно. — Увидев её испуганный взгляд, поспешил добавить: — Шучу. Сто рублей вас устроит? Да садитесь уже, не замерзайте.
Она открыла заднюю дверь, усадила сынишку лет пяти, потом села рядом. Игорь тронулся.
— А сколько у тебя лошадей? — спросил мальчик.
— Не знаю, — честно признался Игорь.
— Как это не знаешь?
— Ну, я выбирал, чтоб красивая была да удобная. А про лошадиные силы не думал. Ты, я смотрю, спец?
— Ага, — серьёзно ответил пацан.
— Как зовут-то, знатока? — рассмеялся Игорь.
— Ванька. А тебя?
— Ого, сразу на «ты». Ну ладно, я — Игорь. Руку, правда, не подать — за рулём.
— Ваня, хватит, не мешай дяде, — одёрнула сына женщина.
— Пусть говорит. Хороший у тебя парень. Ваня-то Ванечка. — Игорь глянул в зеркало и поймал её взгляд. В груди стало тепло.
Город мерцал огнями, витрины сверкали, ёлки у торговых центров уже зажглись. До Нового года месяц, но праздник уже витал в воздухе.
— Остановите здесь, — сказала она.
— Может, к подъезду подъехам? — Но её взгляд был устремлён в окно.
Игорь притормозил у девятиэтажки.
Она вышла, ждала сына.
— Вань, давай быстрее.
— Ты за мной завтра приедешь? — нытьём спросил мальчик.
— В воскресенье заберу. Не реви. Идём.
Ваня нехотя выполз из машины.
— Держите. — Она протянула сотню.
Игорь взял купюру, сложил вдвое и сунул в карман.
— Сохраню на память. — Пожал Ване руку. — Пока.
— Пока.
Они пошли. Через пару шагов Ваня оглянулся, Игорь помахал. И тут заметил мужчину у припаркованной «Тойоты». Тот поцеловал женщину, протянул руку Ване — но мальчик отвернулся.
«Свидание. А сын ревнует», — подумал Игорь, и почему-то обрадовался.
Радио играло «Миллион алых роз». В салоне ещё пахло её духами. Кататься расхотелось — он выключил магнитолу.
Мысль о ней не выходила из головы. Обычная, но чем-то зацепила.
Года три назад он влюбился в женщину с ребёнком. Старше его. Привёл к маме — та в ужасе: «Она же с ребёнком! Да ты же молодец, найдёшь лучше!» Потом мама корила себя: мол, счастье ему испортила.
А сегодня…
Игорь стал ездить мимо того дома. Номер знал — мог бы спросить у соседей. Но что скажет? Может, у неё всё наладилось с тем, кто ждал у подъезда?
31 декабря. Мама на кухне колдует, ёлка сверкает, по ТВ идёт «Ирония судьбы». Игорь помог накрыть стол, достал праздничный сервиз. Но к вечеру потянуло на улицу.
— Мам, снег идёт, как в сказке. Покатаюсь немного, а то усну до боя курантов.
— Да куда ты? Через три часа…
— Не надолго. Таксистов мало — может, кого подброшу.
Машина была в снегу. Он завёлся, включил печку. Город опустел, только огни в окнах.
У обочины голосовал мужик с пакетом, из которого звенели бутылки. Довёз — тот сунул пятьсот, хотя ехали недалеко. «Новогодняя щедрость», — усмехнулся Игорь, но взял.
Потом подобрал пару. Они ругались всю дорогу. От их денег отказался.
Затем поехал по тому маршруту — мимо дома, где она вышла. Петарды взрывались во дворах.
И вдруг —
