— Спасибо, мам, — Артём поднялся из-за стола и потянулся. — Пойду прокачусь немного. Не переживай, вечером машин мало, да и я осторожный.
— Как купил машину, так и пропадаешь в ней. А тебе бы семью заводить. Прямо как в поговорке: «Мужчина сначала машину любит, потом жену».
— Мам, ну хватит, — Артём обнял её. — Ты же знаешь, как я мечтал о своей тачке. Вот накатаюсь вдоволь, тогда и о семье подумаю. Честное слово.
— Ладно. Тебе почти тридцать, а ты всё в машинки играешь. — Мама потрепала его по волосам. — Иди, только осторожно.
Артём вышел из подъезда, подошёл к своей «Ладе» и смахнул снег с лобового стекла. Права у него были давно, отец разрешал водить старую «Волгу», пока Артём не разбил её. Опыт был, но ощущение собственного автомобиля всё ещё будоражило.
Он долго копил, выбирал, и теперь каждый вечер колесил по городу, иногда выезжая на трассу. Если кто-то голосовал, подвозил бесплатно.
Артём сел за руль, повернул ключ, улыбнулся урчанию мотора. Прибавил громкость радио и медленно выехал со двора.
Снег летел на лобовое, искрясь в свете фар. Зима в этом году началась резко, за пару дней замело всё. Артём ехал без цели, пока не увидел женщину с ребёнком. Приглушил музыку, остановился, опустил стекло.
— До улицы Ленина подвезёте? — Голос у неё был мягкий.
Она оказалась молодой, с пушистой шапкой на голове.
— Садитесь, — кивнул Артём.
— Сколько с нас? — спросила она.
— С красивых не беру, — ухмыльнулся Артём, но, увидев её испуг, поспешил добавить: — Ладно, пятьсот рублей вас устроит? Садитесь, не кусаюсь.
Женщина открыла заднюю дверь, пропустила вперёд мальчика лет пяти, сама села рядом. Артём выехал на главную.
— А сколько у тебя лошадей? — спросил мальчик.
— Лошадей? — переспросил Артём. — Не знаю.
— Как это не знаешь?
— Ну, выбирал, чтобы красивая была и удобная. А мощность — дело десятое. Ты, я смотрю, знаток?
— Конечно!
— Как тебя зовут, знаток?
— Гриша. А тебя?
— Ого, деловой! Я Артём. Руку, правда, не могу пожать.
— Гриша, хватит, не мешай дяде, — сказала мать.
— Пусть говорит! Гриша Гришенька, прямо считалка! — Артём глянул в зеркало, встретился с ней взглядом. В груди стало тепло.
Город сиял огнями. У торговых центров уже стояли ёлки, мигая гирляндами. До Нового года ещё месяц, но праздник уже витал в воздухе.
— Остановите у этого дома.
— Может, к подъезду подъехать? — Артём снова глянул в зеркало, но она смотрела в сторону. Он остановился у длинного девятиэтажки.
Женщина вышла, ждала сына.
— Гриша, быстрей!
— Ты за мной завтра приедешь? — нытьём спросил мальчик.
— В воскресенье заберу. Не реви, а то нос заложит. Выходи.
Гриша неохотно выполз. Артём вышел.
— Держите. — Она протянула пятьсот.
Артём взял купюру, сложил вдвое, сунул в карман.
— Буду как талисман хранить. — Пожал Гришину ладошку. — Пока.
— Пока.
— Всё, пошли. Бабушка ждёт.
Через несколько шагов Гриша обернулся, Артём помахал. У одной из машин стоял мужчина. Поцеловал маму, протянул руку Грише — тот отвернулся.
«Свидание. А сын ревнует», — подумал Артём, и почему-то обрадовался.
Он сел в машину, прибавил громкость.
«Милая, милая, милая!» — пел Киркоров. В салоне пахло её духами. Артём обернулся — пусто.
Кататься расхотелось. Песня раздражала, он переключил волну. В голове — её взгляд. Обычная, но цепляла.
Года три назад он влюбился. Она была старше, с дочкой. Сделал предложение, привёл к маме.
— Она старше, с ребёнком! Ты молодой, симпатичный, неужели не найдёшь ровесницу? — умоляла мать.
Потом жалела, что разрушила. У Артёма не клеилось. А та вернулась к мужу.
И вот сейчас…
Он часто ездил мимо их дома, но больше не встречал. Мог бы спросить у соседей, но что скажет? А вдруг у неё всё хорошо?
Он колесил, высматривал, надеялся.
31 декабря. Мама на кухне. Ёлка у окна. По ТВ — «Ирония судьбы». Выходной. Артём нарезал салаты, достал праздничный сервиз. Но к вечеру потянуло на улицу.
— Мам, снег идёт, сказка! Прокачусь, а то засну до президента.
— Куда?! Через три часа бой курантов!
— Крутанусь пару раз и вернусь.
Машину припорошило. Он сел, включил печку. Город затих. Улицы пусты. Только запоздалые пешеходы торопятся к столу.
У обочины голосовал мужик в расстёгнутом пальто. Артём подобрал. Тот протянул тысячу за короткую поездку.
«Новогодний тариф», — усмехнулся Артём.
Потом подвёз парочку. Они ругались. От денег отказался.
Позже поехал по той самой улице. Глядел на окна, представлял, как она там, с тем, другим.
Во дворе мальчишки стреляли петардами.
И вдруг — они. Она в бежевом пальто, с белой шапкой. Рядом — грустный Гриша. Сердце ёкнуло.
Артём резко остановился, вышел. Они замОни смотрели на него растерянно, и в этот момент часы на ратуше начали отсчитывать последние минуты уходящего года, а Артём вдруг понял, что судьба даёт ему второй шанс, и в следующий миг он уже протягивал им руку, приглашая в свою жизнь.
