**Тяжкое счастье**
В пятницу главный бухгалтер явилась на работу нарядная, с бутылкой дорогого французского коньяка, коробкой «Праги» и мясным ассорти.
— Девочки, после смены не разбегаемся, отметим мой юбилей! — объявила она.
Тут же все кинулись её обнимать и сыпать поздравления. Подошла и Наталья. Она устроилась в фирму зеленой салагой, хватала на орехи за каждую оплошность, но искренне считала Веру Степановну своей наставницей. Та обняла Наталью и шепнула:
— Скоро на пенсию. Тебя, Наташенька, на мое место проталкивать буду. Уверена, потянешь. Трудоголик, аккуратная…
Наталья и рот раскрыла, чтобы поблагодарить, но следующая коллега уже лезла с цветами.
Работу свернули раньше, освободили стол в кабинете бухгалтера, застелили бумажной скатертью, выставили всё, что нашлось в холодильнике. К началу банкета пожаловал директор с начальниками отделов. Вручил огромный букет и кожаный портфель. Шумно стало. Наталья, воспользовавшись суматохой, юркнула в коридор.
— Ты куда? Мы только начали! — догнала её подруга Лариса.
— Отец один дома.
— Посидела бы хоть полчаса, с ним же ничего не случится!
— Не уговаривай. Начнёт переживать, давление подскочит. В его годы — опасно.
— В каких это годах? Сколько ему-то?
— Семьдесят два, — вздохнула Наталья.
— Да в семьдесят два ещё вон мужики на молодых женятся!
— Ладно, Ларь, мне правда надо. Извинись перед Верой Степановной.
Она развернулась, но Лариса ухватила её за рукав.
— Всю себя закопала. Молодая ещё, а жизни нет. Твой отец что, не хочет внуков?
— О каких внуках речь? Мне сорок третий…
— И что? Ты себе крест поставила. Так и до кладбища недалеко. Ой, прости… — Лариса замолчала, увидев её взгляд. — Но кто тебе правду скажет, кроме меня? Он что, инвалид?
— Нет, просто бо́ится умереть один.
— Не понимаю тебя. Мать твоя вокруг него крутилась — и где она? Теперь ты…
— Хватит. Это моя жизнь. — Наталья вырвала руку и быстро зашагала к кабинету за вещами. Лариса проводила её взглядом, полным жалости.
На улице пахло оттепелью. Снег почти сошёл, через неделю-другую деревья зазеленеют. По дороге домой Наталья заскочила в «Пятёрочку». У кассы — очередь. Она глянула на часы. Время есть: с работы ушла рано, до дома пять минут.
Дома она громко хлопнула дверью, чтобы отец услышал. Отнесла покупки на кухню и заглянула в зал. Отец лежал на диване, уставившись в телевизор.
— Пап, я пришла. Что смотришь?
По его напряжённому взгляду поняла — недоволен. А когда он бывал доволен?
— Пап, как самочувствие? — терпеливо спросила она.
— Ты домой, вижу, не торопилась. Гулянки важнее. А я тут с давлением. Умру — и не узнаешь, — буркнул он, косясь на неё.
— Какие гулянки? Заскочила в магазин! — Она достала тонометр. — Давай руку.
Отец не шевельнулся.
— Ну хватит дуться!
Он нехотя протянул руку. Наталья затянула манжету, накачала воздух.
— Какое давление? Идеальное!
— Ты мерить не умеешь. А я чувствую! — огрызнулся он.
Наталья знала – он стар, нуждается в уходе, всю жизнь на стройке горбатился. Но лежать целыми днями без дела — перебор.
— Может, завтра врача вызвать?
— Твои врачи только таблетками пичкают. Толку ноль.
Наталья убрала тонометр и пошла переодеваться. Потом, готовя ужин, вела в голове бесконечный спор с отцом.
*”А мне отдохнуть хочется. Весь день за компом, глаза болят. Могла бы сейчас с коллегами сидеть, коньяк пить. Мне должность обещают, а я сбежала. Вера Степановна обидится?*
*Я взрослый человек, а ты меня, как школьницу, контролируешь. Хоть бы в магазин сходил, он же в соседнем доме. Лариса права — я скоро слягу. Нет больше сил…”*
Она резко оборвала себя. Нехорошо так думать, даже если он не слышит. Кто знает, какая она будет в его возрасте? Может, ещё капризнее. Вот только перед кем капризничать?
Сколько себя помнила — мама всё тянула на себе: уборка, готовка, тяжеленные сумки. Отец считал, что мужику негоже хозяйством заниматься. Тем более когда в доме две бабы. Пусть даже второй бабе всего пять лет.
Не припомнила, чтобы мама валялась на диване. Вечно что-то делала: стряпала, шила, вязала… Повзрослев, Наталья помогала.
— Наташ, иди гуляй. Выйдешь замуж — наработаешься, — жалела её мать.
Когда Наталья привела будущего мужа Сергея, отец долго его разглядывал, потом заявил, что дармоедов в доме не потерпит.
— Я всё своим горбом заработал. Пусть не рассчитывает на халяву!..
Сергей еле сдержался. Потом сказал, что с тёщей и свёкром жить не будет. После свадьбы сняли квартиру. Наталья часто навещала родителей, помогала матери. Та постоянно жаловалась на давление.
Сергей ревновал, не верил, что она у родителей. Часто ссорились. А когда мать умерла от инсульта, Наталья стала приходить к отцу ежедневно. Сергей не выдержал — ушёл. Позже пытался вернуться, но она уже переехала к отцу.
Она пробовала бунтовать, но кончалось всё одинаково — отец хватался за сердце, звал «скорую». Потом приходилось оправдываться перед врачами, гореть от стыда, ведь давление у него было, как у космонавта.
Стоило ей задержаться — отец встречал упрёками. Мужчины сначала за ней ухаживали. Но привести кого-то в дом она не решалась. Так и жила — ни семьи, ни детей.
После ужина Наталья вымыла пол, заметила свежую грязь на отцовских ботинках. Значит, выходил. Но промолчала. К ревущему телевизору она уже привыкла.
Однажды Лариса сказала:
— Смотреть, как ты себя хоронишь, больше не могу. Купила билеты — в июне едем в Сочи. Никаких “С тех пор каждый вечер Наталья засыпала под тёплое дыхание Юры, а по утрам просыпалась от звонкого смеха внуков, которые теперь были её главной радостью.
