Счастье по новогоднему тарифу
— Спасибо, мам, — встал из-за стола Фёдор, потягиваясь. — Пойду прокатаюсь немного. Не переживай, машин вечером почти нет, буду аккуратнее.
— Купил тачку — и пропал! Знаю я вас, мужчин. Вместо того чтобы невесту искать, с железным конём носишься.
— Мам, ну хватит, — Фёдор обнял её, прижав к себе. — Ты же знаешь, сколько я на неё копил! Даю слово — накатаюсь вдоволь и за жену возьмусь.
— Тридцать на носу, а он всё в машинки играет, — вздохнула мать, нежно потрепав его по голове. — Ладно, иди уже.
Вышел Фёдор во двор, отряхнул с крыши машины пушистый снег. Права у него были давно — ещё на отцовской «Волге» наездился, пока ту не угробил. Так что опыт имелся. Просто своя-то машина — совсем другое дело.
Мечтал, копил, выбирал долго. И теперь каждый вечер колесил по городу, иногда заезжая на трассу. Если кто голосовал — подвозил, денег не брал.
Завёл мотор, улыбнулся его урчанию, прибавил громкость радио и медленно выкатил со двора.
Снежинки танцевали в свете фар. Зима в этом году началась резко — за три дня сугробы по колено. Фёдор ехал без цели, пока не заметил на обочине женщину с ребёнком.
— До улицы Мира подбросите? — заглянула она в окно.
Молодая, симпатичная.
— Садитесь, — кивнул Фёдор на переднее сиденье.
— А сколько с нас? — она не двигалась.
— С красивых дам не беру, — рассмеялся он, но, увидев её испуг, поспешил добавить: — Ладно, двести рублей, если так принципиально. Да садитесь же, не укушу!
Женщина открыла заднюю дверь, пропустив вперёд сынишку лет шести, и села рядом.
— А у вашей машины сколько лошадей? — раздался сзади звонкий голос.
— Не в курсе, — честно признался Фёдор.
— Как это?! — мальчик аж подпрыгнул.
— Ну, я выбирал, чтобы красивая была да удобная. А мощность — дело десятое. Ты, вижу, спец?
— Ага! — важно ответил малыш.
— А как зовут нашего эксперта? — Фёдор ухмыльнулся.
— Ванька! А вас?
— Ого, сразу на «ты»! Я Федя. Руку, правда, не подать — за рулём.
— Ванька, хватит дядю отвлекать! — одёрнула его мать.
— Да пусть болтает! У вас славный парнишка. Прямо Ванька-встанька! — Фёдор поймал в зеркале её взгляд, и вдруг в груди стало тепло.
Город сверкал огнями: витрины, фонари, гирлянды. До Нового года ещё месяц, но праздник уже витал в воздухе.
— Остановите тут, — попросила женщина.
— Может, к подъезду подъеду? — Фёдор снова взглянул в зеркало, но она смотрела в окно.
Вышли они у длинной девятиэтажки.
— Ванька, быстрее! — торопила она сына.
— А ты завтра за мной приедешь? — всхлипнул тот.
— В воскресенье! Хватит реветь. Выходи!
Малыш ковылял к двери, как улитка. Фёдор вышел помочь.
— Держите, — она протянула деньги.
Он взял купюру, аккуратно сложил и сунул в карман.
— Сохраню на счастье, — сказал на полном серьёзе и протянул руку Ване: — Пока, дружище!
— Пока! — тёплая ладошка доверчиво легла в его руку.
— Пошли, бабуля ждёт, — женщина потянула сына за собой.
Через пару шагов Ваня обернулся, Фёдор помахал ему. Тут из-за соседней машины вышел мужчина — поцеловал мать, потрепал Ваню по голове, но мальчик брезгливо отпрянул.
«Ага, у мамы кавалер, а сын ревнует», — подумал Фёдор, и почему-то обрадовался.
Завёл мотор, заиграл Киркоров: *«Милая, милая…»* В салоне ещё витал её лёгкий аромат. Фёдор даже оглянулся — пусто.
Кататься расхотелось. Переключил волну, но её лицо не выходило из головы. Ничем особенным не выделялась, но зацепила.
Года три назад влюбился в женщину старше себя, с дочкой-подростком. Сделал предложение, привёл к матери.
— Она тебя на семь лет старше, с ребёнком! Да ты ж красавец, найди себе ровню! — уговаривала мать после их ухода.
Потом она корила себя: мол, разбила сыну сердце. А он так и не смог полюбить никого, как ту, Дашу. А та вернулась к мужу.
И вот сейчас…
Фёдор стал часто ездить мимо того дома, подолгу кружил по району — но так и не встретил её снова. Выяснить бы, где живёт бабушка Вани… Да что скажешь? Вдруг у неё всё наладилось с тем типом?
Так и колесил, высматривал.
Наступил Сочельник. Мать на кухне колдует, ёлка сверкает, по ТВ «Ирония судьбы». Фёдор помог нарезать оливье, достал праздничный сервиз, но к вечеру неведомая сила вытолкнула его на улицу.
— Мам, снег идёт — сказка! Разомнусь, а то усну до боя курантов.
— Куда на ночь глядя?! — всплеснула она руками.
— Часок максимум! Таксисты ведь тоже празднуют — подвезу кого-нибудь.
Машину припорошило снежком. Садясь в холодный салон, Фёдор включил печку. Город вымер — лишь запоздалые прохожие спешили домой.
Подобрал подгулявшего мужика с бутылками — тот сунул пятьсот рублей за пять минут езды.
«Новогодний тариф щедрости», — усмехнулся Фёдор, но деньги взял. Потом подвёз парочку — те всю дорогу ругались. От их купюр отказался.
Заехал на ту улочку, где месяц назад подобрал её с Ваней. Глядел на окна — за каким-то из них она сейчас сидит с сыном и… тем самым?
Ближе к дому её матери во дворах уже начали палить петарды.
И вдруг — увидел! Они шли по тротуару: она в бежевом пальто и шапке с помпоном, Ваня — грустный, отстающий. Сердце ёкнуло.
Фёдор резко остановился, вышел. Они замерли, не узнавая.
— Садитесь! Сегодня нов— Сегодня новогодний тариф — бесплатно, — улыбнулся Фёдор, распахивая дверь, и где-то вдарили куранты, будто сама судьба подтолкнула их друг к другу.
