Счастье под рукой
Катя разглядывала себя в зеркале: вытянутое лицо, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, а глаза — холодные, серо-голубые. Ну почему она такая некрасивая? Единственное, что нравилось — густые чёрные волосы. Она зачесывала длинную чёлку почти до глаз.
— В отца пошла. А он был красавцем, иначе бы я не влюбилась. Кавказские корни, — утешала мать. — Повзрослеешь, поймёшь — у тебя особенная красота. Не каждый разглядит.
Отца Катя не помнила. Он ушёл, когда ей не было и двух лет. Зато хорошо запомнила дядю Славу — весёлого балагура с красным от выпивки лицом. Он подбрасывал её к потолку и хохотал. Всегда приходил с пряниками, конфетами или дешёвой игрушкой. Маленькой Кате нравилось забираться к нему на колени и нюхать его запах. Мама потом говорила, что это духи, табак и коньяк. Рядом с ним она казалась счастливой. Катя до сих пор помнила тот аромат — настоящего мужчины.
Когда подросла, спросила маму, почему они не поженились.
— Женат был. Сын у него, — в голосе матери даже спустя годы слышалась горечь.
Потом появился дядя Женя. Но его Катя выгнала сама. От него пахло потом и соляркой. Низкорослый, щуплый, с картошкой вместо носа и отвисшей губой, из-за чего рот вечно был приоткрыт. Глаза грустные, уголки опущены вниз. Улыбался редко. Всегда тащил с собой бутылку портвейна или водки и плитку шоколада.
— Какой ужин без вина? Для настроения и расслабления после работы, — оправдывался он, видя недовольный взгляд двенадцатилетней Кати.
Сначала мама пила по чуть-чуть, потом втянулась. Сама начала покупать бутылку к ужину. Если дяди Жени не было, пила одна и рыдала на кухне. Катя понимала — дальше так продолжаться не может.
Однажды, когда матери не было дома, она прямо спросила:
— Дядя Женя, вы женаты?
Он заморгал, растерялся.
— С чего взяла?
— Уходите к жене. Сейчас же.
— Ты чего командуешь, сопливая? Я к матери твоей пришёл, а не к тебе.
— Значит, и ко мне. А мне вы не нравитесь. Или уйдёте, или я всё расскажу вашей жене.
Неизвестно, испугался он или нет, но больше Катя его не видела. Мать плакала, пила и ждала.
— Хватит! Если не остановишься, я уйду из дома, поняла?! — пригрозила Катя, вылив бутылку в раковину.
Мать рыдала, обвиняла дочь в том, что та разрушила её личную жизнь. Но пить перестала. Раньше она была яркой рыжеволосой красавицей, но годы взяли своё — волосы поредели, мужчины перестали заглядывать в их дом. Катя этому только радовалась.
После школы Катя поступила в пединститут.
— С твоей-то внешностью — самое то, — зло бросила однажды мать.
С Витей Катя познакомилась на «Студенческой весне». Он сразу начал за ней ухаживать. С ним было легко и спокойно. Витя не торопился, не пытался даже поцеловать. Катя привыкла к его постоянному присутствию.
На втором курсе он, краснея, сделал предложение. Катя сказала, что рано — они же студенты, на что жить?
— Дура! С твоей внешностью и характером мужа не найдёшь. Соглашайся, а то век в девках просидишь, — вздыхала мать. — Спокойный, не пьёт, из хорошей семьи… Чего тебе ещё?
Катя согласилась. После скромной свадьбы молодые поселились у Вити в маленькой квартирке с узкой кухней, тесной прихожей и тонкими стенами. Два года назад от инфаркта умер его отец, и Витя не хотел оставлять мать одну.
Ночью Катя не могла расслабиться, зная, что за стеной спит его мать и всё слышит. Поэтому всё делалось быстро и тихо. О детях в таких условиях она даже не мечтала. По утрам стыдливо отводила глаза.
Мать Вити правила на кухне, и всех это устраивало. Когда Катя пыталась помочь, та отмахивалась: «Ещё настряпаешься, а пока не мешай».
Денег не хватало — на две стипендии и пенсию не разгуляешься. Витя устроился ночным сторожем на склад, работал двое через двое. Катя мечтала, что после института они уедут в Москву на заработки. Но Витя отказался наотрез — не хотел бросать мать.
Даже когда та уезжала к сестре, они не меняли привычек — всё так же быстро и тихо.
— Давай возьмём ипотеку, — уговаривала Катя. — Можешь каждый день ездить к маме, но жить будем отдельно.
— И всю зарплату отдавать за квартиру? А жить на что? Потерпим немного.
Как-то Катю отправили на конференцию в Питер. Она радовалась — три дня без уроков, мужа, тесной квартиры… Мужчин на конференции было мало, и женщины буквально вешались на них. Особенно выделялся красавец Стас Волков. Дамы при его появлении выпрямлялись, поправляли причёски, растягивали губы в улыбках. Катя, одна из самых молодых, смеялась над их ужимками.
Однажды, не выдержав скучного доклада, она вышла в холл. Стас последовал за ней.
— Тоска, да? Может, прогуляемся по городу? А то так и не увидите Питер.
Катя согласилась. В начале апреля снег уже таял, по Неве ходили волны, временами шёл мокрый снег.
— Питерская погода — как женский характер, — пошутил Стас.
На конференцию они не вернулись. На его машине объехали полгорода. Всё случилось в каком-то переулке. Тесно, неудобно, но Катя привыкла к тесноте. Ночь провела у него.
УтромНа обратном пути в поезде Катя вдруг поняла, что счастье было всегда рядом — в тёплых руках Вити, в его терпении и тихой любви, которую она так долго не замечала.
