Счастье на ладони
Лена разглядывала себя в зеркало: вытянутое лицо, крупный нос с горбинкой, тонкие губы, а глаза — холодные, светлые, почти прозрачные. Ну почему она такая некрасивая? Разве что волосы радовали — густые, черные, как смоль. Она всегда носила длинную чёлку, почти закрывающую глаза.
— Ты в отца пошла. А он был красавцем, иначе я бы в него не влюбилась. У нас в роду кавказские корни, — утешала её мать. — Повзрослеешь — поймёшь, что у тебя особенная красота. Не все её видят, конечно.
Отца Лена не помнила — он ушёл, когда ей не было и двух лет. Зато запомнила дядю Витю — весёлого, румяного, вечно шутящего. Он подбрасывал её вверх, смеялся, всегда приходил с конфетами или дешёвыми, но такими желанными игрушками. Лена обожала в детстве забираться к нему на колени и вдыхать его запах — дорогого одеколона и табака. Мать рядом с ним казалась счастливой. Даже спустя годы Лена вспоминала этот аромат, считая его запахом настоящего мужчины.
Когда она подросла, спросила у матери, почему они не поженились.
— Он был женат. У него там сын… — в голосе мамы до сих пор слышалась горечь.
Потом появился дядя Женя. Но Лена сама его выгнала. От него несло потом и бензином. Он был невысоким, сутулым, с картофельным носом и вечно полуоткрытым ртом. Грустные глаза придавали лицу усталое выражение. Улыбался он редко, а приходил всегда с бутылкой вина или водки и плиткой шоколада.
— Ну какой ужин без вина? После тяжёлого дня надо же как-то расслабиться, — оправдывался он, видя недовольный взгляд двенадцатилетней Лены.
Сначала мама пила по чуть-чуть, но потом втянулась. Стала покупать алкоголь сама. Если дядя Женя не приходил, она сидела на кухне одна, плакала и пила. Лена понимала: так дело не пойдёт, мать совсем сопьётся.
Однажды, когда матери не было дома, она села напротив дяди Жени и спросила прямо:
— Вы женатый?
Он растерялся, заморгал.
— Откуда ты знаешь?
— Уходите к жене. Сейчас же, — резко сказала Лена.
— Ты чего распоряжаешься, пигалица? Я к твоей маме пришёл, не к тебе.
— А значит, и ко мне. И мне вы не нравитесь. Или уйдёте, или я расскажу вашей жене, — нахмурилась Лена.
Испугался он или нет, но больше его Лена не видела. Мать рыдала, пила и ждала.
— Всё, хватит! Если не завяжешь — я уйду из дома! — пригрозила Лена, вылив бутылку в раковину.
Мать кричала, обвиняла дочь в том, что та испортила ей жизнь. Но пить перестала. Когда-то она была яркой рыжеволосой красавицей, но годы и алкоголь сделали своё дело — волосы поредели, лицо потеряло свежесть, и мужчины перестали появляться в их доме. К радости Лены.
После школы Лена поступила в пединститут.
— С твоей-то внешностью — самое то, — зло сказала как-то мать.
С Игорем Лена познакомилась на «Студенческой весне». Он сразу начал за ней ухаживать. С ним было легко и спокойно. Он не торопился, не пытался целоваться насильно. Лена привыкла, что он всегда рядом.
На втором курсе он, смущаясь, сделал предложение. Лена ответила, что рано — они же студенты, как жить?
— И зря. С твоей внешностью да характером мужа не найдёшь. Соглашайся, а то в старых девах останешься, — вздохнула мать. — Спокойный, не пьёт, из хорошей семьи… Что тебе ещё? Не дури.
И Лена согласилась. Скромная свадьба, и молодая семья переехала в маленькую квартиру Игоря — тесную, с тонкими стенами. Два года назад умер его отец, и он не мог оставить маму одну.
Ночью Лена не могла расслабиться — за стеной спала свекровь, и всё было слышно. Поэтому они торопились и делали всё тихо. О детях в таких условиях и речи быть не могло. По утрам Лена стыдливо отворачивалась.
Свекровь хозяйничала на кухне, и всех это устраивало. Когда Лена пыталась помочь, та отмахивалась:
— Не суетись, настряпаешься ещё. А пока дай мне порадовать себя заботой о сыне и невестке.
Денег не хватало — две стипендии и пенсия свекрови не спасали. Игорь устроился ночным сторожем, работал двое через двое. Лену это устраивало, она мечтала после института уехать в Москву на заработки. Но Игорь отказался — не хотел оставлять мать.
Даже когда свекровь уезжала на пару дней к сестре, они не меняли привычки — всё так же быстро и тихо.
— Давай возьмём ипотеку, — просила Лена. — Хоть каждый день будешь к маме ездить, но жить будем отдельно.
— И все деньги отдавать за квартиру? А жить на что? Терпи, встанем на ноги — тогда… — твердил Игорь.
Как-то Лену отправили на конференцию в Питер. Она радовалась возможности отдохнуть от тесной квартиры, уроков, мужа… Мужиков на конференции было мало, и женщины крутились вокруг них, особенно вокруг красавца Антона Крылова. Дамы при его появлении выпрямлялись, поправляли причёски, растягивали в улыбках накрашенные губы. Лена, одна из самых молодых, смеялась над их ужимками.
Однажды, не выдержав скучного доклада, она вышла в холл. Антон последовал за ней.
— Скукота, да? Давай лучше по городу погуляем, а то так и уедешь, ничего не увидев.
Лена согласилась. В начале апреля снег уже таял, по Неве шли волны, временами накрапывал дождь со снегом.
— Питерская погода — как женский характер, — усмехнулся Антон.
На конференцию они не вернулись. На его машине объехали весь город, а вечером всё случилось в каком-то переулке. Тесно, неудобно, но Лена привыкла. Ночь провела у Антона.
Утром они вместе вошли в зал, прилично опоздав. «Неужто не нашёл никого лучше этой носатой?» — читалось во взглядах женщин.
Конференция закончилась, все разъехались, а Лена задержалась у Антона. Позвонила домой, сказала, что заболела, приедет позже. Даже покашляла для убедительности.
— Брось ты этот ад. Что тебя там держит? Детей же нет, — угА когда она вернулась к Игорю, то поняла, что настоящее счастье — это не побег, а тихий вечер с любимым человеком в их маленькой, но такой родной квартире.
