Моя свекровь убеждена, что я разбила семью, отобрав у неё сына.
Три года назад я познакомилась с роднёй мужа, и сразу стало ясно: мой Арсений в этом доме никогда не знал материнской ласки. Всё тепло доставалось младшему сыну, Егору, а Арсений был для них лишь тенью — мальчиком на побегушках, готовым выполнить любой каприз. Мать, Валентина Сергеевна, холила и лелеяла младшенького, будто хрустальную вазу, а старший сын был для неё рабочей лошадкой.
Свекровь и свёкор, Сергей Николаевич, жили в старом доме на окраине деревни под Псковом, в четырёх часах езды от нас. Там всегда полно дел: то крышу чинить, то дрова пилить, то картошку сажать. Да ещё куры, коза, бесконечные грядки — дел хватало на бригаду. Я радовалась, что мы с Арсением жили отдельно, в своей квартире, далеко от этой суеты. И он, честно говоря, тоже был рад дистанции. Но стоило нам приехать в гости, как на него тут же наваливали кучу поручений, будто он не родной сын, а батрак.
Когда мы только поженились, Валентина Сергеевна уговаривала нас приехать, расхваливая деревенские радости: шашлыки у костра, прогулки по лесу, парное молоко. Мы клюнули и решили провести там первый совместный отпуск. Мечтали об отдыхе, долгих вечерах с чаем на веранде, тишине. Но реальность оказалась куда суровее.
Едва мы вышли из автобуса, запылённые после дороги, как отдых испарился. Арсения тут же снарядили в старые сапоги и отправили чинить забор. Меня затащили на кухню, где гора грязной посуды ждала меня после вчерашнего застолья. Потом — готовка на всю семью: свекровь, свёкор, соседи, родня. Отпуск? Скорее, трудовой лагерь! За две недели мы едва успели перевести дух. Шашлык съели один раз — и то второпях, между делами. А Егор, младший брат Арсения, всё это время разваливался на диване, листая телефон или щёлкая пультом. Его путь был прост: кровать — холодильник — туалет. И Валентина Сергеевна смотрела на него с обожанием, словно он — будущий лауреат Нобелевской премии.
На пятый день я не выдержала. Вечером, оставшись наедине с мужем, спросила: «Твой брат вообще чем занят? Почему он ничего не делает?» Арсений вздохнул: мол, Егор — «умник». Руки у него для работы не приспособлены, мать бережёт его для великих свершений. Учится, дескать. Правда, учится уже седьмой год, то отчислят, то восстановится. А Арсений? Он всегда был тем, кто приезжал спасать родителей: то баню починить, то огород перекопать.
Тот «отпуск» стал последней каплей. Я сказала Арсению: хватит играть по их правилам. Почему он должен вкалывать, пока Егор живёт как барин? Разве младший не мог бы помочь? Но Валентина Сергеевна не допускала и мысли потревожить своего «гения» — ему же «учиться надо».
К счастью, Арсений задумался. Впервые он увидел, что его просто используют. Мы решили больше не вестись на уговоры. На майские праздники, несмотря на звонки свекрови, мы не поехали. И на другие тоже. А когда у нас появился шанс уехать в настоящий отпуск — к морю, без дел и забот, — мы сообщили об этом. Валентина Сергеевна взбесилась. Орала в трубку, что они затеяли ремонт и без нас не справятся.
Тут Арсений не выдержал. Спросил: «А где Егор? Пусть помогает». Свекровь начала юлить: мол, ему некогда, он занят. Но муж резко ответил: «У тебя два сына. Почему один — золотой, а второй — паЯ знаю, что теперь мы с Арсением выбрали правильный путь — путь уважения к себе и друг к другу.
