Ладно, слушай, вот история.
Жадность, прикрытая заботой, часто оказывается самым настоящим предательством. Кто-то думает, что родня — это гарантия тепла и поддержки, но в жизни бывает по-разному.
Марья Степановна была женщиной простой и доброй. Сама поднимала двоих детей — дочь Надю и сына Ваню — после того как рано овдовела. Работала в больнице санитаркой, никогда не жаловалась, всё для детей, верила, что они ей в старости помогут.
Когда Марье Степановне стукнуло 75, здоровье начало подводить. Сердце пошаливает, ноги слабеют, давление скачет. Надя предложила матери продать старую дачу и переехать к ней в город:
— Мам, тебе одной там трудно, а у нас тепло, внуки рядом, будешь с нами жить.
Марья Степановна поверила. Продала дачу, отдала деньги дочери — «на обустройство». Переехала.
Первое время вроде всё было хорошо: семейные ужины, внуки, уют. Но скоро Наде начало мешать буквально всё: то «стариковский запах», то мамины привычки, то простые просьбы. Всё раздражало.
— Мам, тебе нужен специальный уход. Я нашла хороший пансион. Там и врачи, и прогулки, и тишина…
И увезла. Оформили как временное проживание — и больше не навещали.
Но у Марьи Степановны был ещё сын — Иван. Жил в другом городе, редко приезжал, но мать всегда о нём тепло отзывалась: «Ваня у меня добрый, не подведёт». И она не ошиблась.
Как-то раз Иван приехал без предупреждения — хотел сделать сюрприз. А мамы нет. Соседи рассказали всё: как её увезли, как дачу продали, куда деньги подевались.
Ваня сразу рванул в пансион. Увидел мать — сгорбленную, с потухшим взглядом. Сердце оборвалось.
— Мам… как же так? — опустился перед ней на колени. — Разве ты этого заслужила?..
Плакали оба. Она — от обиды и стыда. Он — от злости и вины. И тогда Ваня твёрдо решил: заберёт мать к себе.
Через месяц Марья Степановна оказалась в новом доме — аккуратном, тёплом, с садом и цветами у крыльца.
— Мам, это твой дом. Ты здесь хозяйка. А мы рядом.
Невестка встретила свекровь с улыбкой: «Мы вас любим, будем заботиться».
И всё бы хорошо, но тут как чёрт из табакерки — Надя. Она привыкла забирать мамину пенсию, якобы «на расходы», а тут оказывается, Марьи Степановны в пансионе больше нет. Примчалась к новому дому, разыгрывает раскаяние:
— Мама, у нас с мужем проблемы, денег нет… ты ведь не оставишь?..
Но вместо растерянной старушки её встретил грозный Ваня:
— Надя, больше сюда не приходи. Дом мой. Мама здесь останется. А если тебе так плохо — поезжай в деревню, начинай с нуля. Или в пансион запишись, раз тебе нравится «уход и забота».
— Да как ты смеешь! Я твоя сестра!
— Сестра? Которая мать в старости бросила? Больше ноги твоей здесь не будет.
Надя ушла. Без слёз, без сожалений. Лишь с ненавистью во взгляде.
А МарьА вечером Марья Степановна сидела в своём новом доме, пила чай с вареньем и впервые за долгое время думала, что жизнь ещё может быть хорошей.
