**Седые волосы, а бес в ребро. Житейская история**
Федя, Феденька? Как у тебя на работе? Всё нормально?
Нормально. Как обычно.
Федя, Федь, пойдём ужинать! Я пельмешки налепила, как ты любишь. Давай, а?
Не голоден я.
Федя, ну как же так? Я тебя ждала, без тебя не садилась.
Тань, ну что ты как банный лист пристаёшь, ей-богу! Прилипала! Надоела ты мне, сил моих больше нет. Ты что, маленькая, без меня и поесть не можешь? Через силу будешь глотать?
Федя, ну не ругайся
Фу! Уже тошно слушать! Тебе самой не надоело, Тань? Что ты передо мной тут юлишь? Или ты ничего не знаешь? Ты меня своей заботой душишь, понимаешь? Душно мне с тобой, скоро вообще дышать нечем станет. Всё надоело, Тань, сил больше нет. Не живу я, а мучаюсь. Это твоё вечное «Федя, Федя!» Сколько раз говорил я и так слышу!
Федя, выпей рюмочку, легче станет. Отдохнуть тебе надо, устал ты. Таня виновато смотрела на мужа, теребя край фартука.
Дура ты, Тань, или прикидываешься? И фартух этот напялила! Другая у меня есть, понимаешь? Другая! Её люблю, ей одной дышу! Ухожу я от тебя.
Уходишь? Хорошо подумал? Ты не смотри, что я мягкая, обратной дороги не будет. Знаешь меня. Уйдёшь иди, но назад не жди. А ты нужен другой? Думаешь, мне легко сидеть за столом и знать, что у тебя другая? Подумай, Федя, так ли сильна твоя любовь, чтобы семью в один миг разрушить?
Не вернусь, не надейся.
Федя, не разувшись, прошёл в спальню. На чистых домотканых дорожках остались грязные следы от сапог. Достал рюкзак, стал складывать свои нехитрые пожитки. Окинул взглядом комнату и, не глядя на Таню, вышел в сени. Пока шёл с одного конца деревни в другой, в голове роились мысли.
Зачем так? Правильно ли он поступает, уйдя от жены? Ведь больше 20 лет вместе прожили, сын хороший, военный. Правда, далеко живёт, только по телефону общаются. Не наездишься. Интересно, как сын к разводу отнесётся? Да не маленький уже, поймёт. Всё в Феде перегорело, даже уважения к жене не осталось. Из-за этого вечного «Федя, Федя!» Давно всё знает, а молчит, в глаза заглядывает. Другая бы давно вцепилась, разодрала, а эта только молча с укором смотрит. За что её уважать, если она сама себя не уважает? И эта её старина Совсем сбрендила. Нормальная баба была, а нет вбила себе в голову, что ей нужна кухня «под старину» с самоваром и домоткаными половиками. Как дурочка, по всей деревне эти коврики собирала, пол разломала, чтобы доской обшить.
Нет, Стелла совсем другая. И имя у неё говорящее стальная хватка. А молодая ещё. Чуть старше их сына. Могла бы невесткой быть, а вот станет женой. С ней Фёдор снова молодым стал, дышать заново научился. Никаких тебе пирогов, борщей и половиков. Говорит она не так, как Танька. Та со своей стариной совсем крыша поехала не только в доме, но и в голове. У Стеллы всё по-современному: яркие шкафы, модная одежда. И фигура не то что у Таньки та совсем себя запустила, расплылась, как баржа. Всё ему в рот заглядывает, угодить пытается. Молодец, что ушёл. Давно надо было.
***
Таня сидела посреди кухни, смотрела на грязные следы на половиках и беззвучно плакала. Ведь он так ничего и не понял! Не понял, зачем ей эта старина, половики, самовар. А она надеялась, дура! И эти следы будто по душе ножищем прошлись.
Оглянулась, зло сорвала с пола испачканные дорожки. Кому они теперь нужны? Ничего он не помнит, ничего святого в нём нет! А та, Стелка, пигалица, чуть старше их сына. Вернулась в деревню, вся такая модная, молодая. И сразу в колхозную контору втесалась. Должность нашлась «молодым дорогу давать». За два года до старшего экономиста дослужилась. Председатель колхоза в неё втюрился, крутили роман. Но из семьи не ушёл одно дело флиртовать, другое разрушать семью. А Федька как телёнок: поманила, и пошёл. Только нужен ли он ей? На зарплату ветеринара далеко не уедешь
Вспомнила Таня тот год, когда они с Фёдором поженились. Молодые, горячие, всё им было нипочём. Нет денег? Зато целый погреб картошки. Мелкая? Не беда! Вечером разведут костёр на улице, сидят, прижавшись друг к другу. Прогорит костёр в золу картошку закопают. Потом едят её прямо в кожуре, лица чёрные, а им и весело, и вкусно.
Поселили их в старую избу, где бабка одна жила. Таня нашла там настоящие сокровища домотканые половики, самовар, старую мебель. Отмыла дом, дорожки в речке полоскала. Всё в доме блестело. Придут с работы чай из самовара пьют.
Мечтали о большом доме с кухней под дерево, с самоваром, резными шкафами. Чтобы потом, когда состарятся, сидеть вот так и вспоминать молодость.
Когда Таня узнала, что Федя загулял, вбила себе в голову: если сделает кухню «как тогда», он вернётся. Но ни кухня, ни самовар счастья не вернули.
***
Таня не показывала, как ей тяжело одной в доме, который они строили вместе. На работе делала вид, что всё хорошо. Даже с Фёдором здоровалась, будто и не жили они столько лет вместе.
Федя сначала стороной её обходил, а потом успокоился. «Бывает, не сложилось».
Но на развод не подавал словно сомневался. А когда Таня сама принесла ему заявление, даже ревниво на неё посмотрел. Думал, она убиваться будет, а она цветёт и пахнет.
Тань, я вот о чём. Дом наш общий, а живёшь ты в нём одна, а мы в комнатке ютимся.
Что, квартиру просишь? Некрасиво будет, если втроём
