Тайна второй семьи
Меня зовут Ольга, моего мужа — Дмитрий. Мы жили душа в душу: две дочки, которых он баловал, словно царских дочерей. Они души в нём не чаяли, даже больше, чем во мне. Я любила его безумно, и мне казалось, он отвечал тем же. Но в последние месяцы он стал нервным, срывался на детей. Напряжение росло, а сердце сжималось от дурного предчувствия.
Я не понимала, что происходит. Когда спросила, Дмитрий отмахнулся:
— Работа, Оля. Не забивай голову.
Его слова немного успокоили, но тревога не уходила. Я собралась поговорить серьёзно с ним, но тут раздался звонок. Женский голос, резкий и чужой, бросил в лицо:
— Вы в курсе, что у вашего мужа другая семья? У него сын. Кирилл.
Трубка замолчала. Я застыла, не веря услышанному. Мой Дима — предатель? Мир покачнулся. Я ждала его с работы, каждая минута тянулась как год. Когда он переступил порог, я, сжимая кулаки, выдохнула:
— Дима, кто такой Кирилл?
Он побледнел, будто увидел призрак. Замялся, начал что-то бормотать, но замолк под моим взглядом. Я не выдержала:
— Говори правду, или я сама всё выясню!
Тогда он опустил голову. Три года назад у него был роман с коллегой. Она забеременела, он умолял сделать аборт, клялся, что не бросит нас с дочками. Но она настояла на родах, использовав ребёнка как козырную карту. Родился мальчик. Кирилл. Дмитрий признался, что не мог бросить сына — мать оказалась ненадёжной. Он боялся, что мальчик останется один.
Мир рушился. Но я любила его. Я знала — он любит нас. Наши девочки не засыпали без его сказки. Ради них, ради нашей семьи я нашла в себе силы простить. Но рана осталась.
Однажды я встретила старую подругу, Надежду. Она работала в детдоме. Зашли в кафе, и вдруг я увидела Дмитрия. За соседним столиком он сидел с мальчиком лет пяти. Сердце упало — это был Кирилл. Надя, заметив мой взгляд, тихо сказала:
— У него есть отец, но он всё равно сирота. — Она кивнула в их сторону.
Мать бросила его, вышла замуж за иностранца. Отец — то есть Дмитрий — был занят своей семьёй. Мальчик рос один. Глаза наполнились слезами. Надя ушла, а я, собрав волю, подошла к их столику:
— Пора домой, не находите?
Кирилл взглянул на меня — в его глазах был страх. Но когда я улыбнулась, он вдруг расплакался, бросился ко мне и прошептал:
— Мама, я знал, ты за мной придёшь!
Я прижала его к груди. В тот момент стало ясно — он теперь мой. Мы усыновили Кирилла. Теперь у нас трое детей. Наши девочки, Аня и Маша, души в нём не чают. Кирилл, лишённый любви столько лет, расцвёл.
Позже я познакомилась с его бабушкой. Она рассказала, что её дочь никогда не любила Дмитрия, а своего сына терпеть не могла. Это было больно, но я знала: теперь у него есть настоящая семья. Годы шли. Девочки выросли, вышли замуж, у них всё хорошо. Кирилл заканчивает мединститут — мы им гордимся.
Я не жалею о своём решении. Дети не должны быть сиротами, когда у них есть родители — это несправедливо. Наша история в Серебрянске стала притчей. Люди говорят о ней с теплом, а я, глядя на своих детей, знаю: любовь и прощение могут залечить даже самые страшные раны.
