**_12 мая 2024 года_**
Всё началось в нашем родовом гнезде — старинной усадьбе под Ростовом-на-Дону, где вековые дубы шепчут былые тайны. Мне 41, а жизнь, кажется, дала трещину. Зовут меня Ольга, и живу я с матерью, Верой Петровной, в её обширном доме. С нами — моя младшая, Алина, дитя мимолётной страсти с Дмитрием, канувшим в лету. Но тайна, что гложет меня изнутри, грозит уничтожить всё, что я пыталась сохранить.
**_Жизнь под крылом_**
Матери 65, а её усадьба — предмет зависти всего села. Высокие потолки, дубовые лестницы, сад с пионами — всё это плод её железной воли. Она всегда держала семью в ежовых рукавицах, а я, её единственная дочь, привыкла подчиняться. После разрыва с Дмитрием, отцом Алины, я вернулась к ней с ребёнком. Алине тогда едва исполнилось три, и выбора у меня не было. Мать пустила нас в дом, но поставила условие: её слово — закон.
Жить здесь удобно, но это не моё. Каждый угол напоминает о её власти: фарфор в серванте, портреты на стенах, даже запах лаванды в шкафах. Я будто остановилась во времени — прошло семь лет, а чувствую себя как в гостях. Алина подрастает, ходит в школу, и я изо всех сил стараюсь быть для неё опорой. Но в душе — пустота. Иногда так хочется просто распахнуть окно и закричать: «Я здесь!»
**_Письмо из прошлого_**
Дмитрий не просто исчез. Наши отношения были бурными, но пустыми. Он грезил о Петербурге, о карьере, а я мечтала о тепле семейного очага. Когда я родила Алину, он клялся, что останется, но через год его след простыл. Позже я узнала, что он нашёл другую. Сердце разорвалось, но я не сказала никому — ни матери, ни подругам. Для всех он «уехал на Север и пропал». Однако два года назад пришло письмо.
Он писал, что живёт в Питере, что сожалеет и хочет увидеть Алину. Оставил телефон, но я не набрала его. Страх, гордыня, обида — всё смешалось. Я засунула письмо в старую шкатулку и притворилась, будто его не было. Но мысли не отпускают: а вдруг он приедет? Что, если Алина узнает правду? И как отреагирует мать, которая всегда считала Дмитрия никчёмным? Эта тайна съедает меня.
**_Жёсткие рамки_**
Мать контролирует каждый шаг. Она решает, что надеть Алине, что поставить на стол, какие книги читать. «Я лучше знаю», — её коронная фраза. Я благодарна, но в то же время задыхаюсь. Она то и дело напоминает о моей «ошибке» — мол, не удержала мужчину. Я молчу, потому что без её денег и дома мне не выжить. Но это молчание медленно убивает.
Алина начинает спрашивать об отце. «Мама, где папа? Почему он не звонит?» Я вру, что он в далёкой командировке, но в её глазах — немой вопрос. Боюсь, что правда всплывёт и сломает её. И ещё страшнее — что мать узнает о письме. Она не простит. Её гнев будет страшнее самого одиночества.
**_Время выбора_**
Вчера снова достала письмо. Перечитывала при свете ночника, пока все спали. Его строки — «Хочу быть отцом для Алины» — жгли, как раскалённое железо. Я больше не могу молчать. Мне 41, а живу как затворница. Может, позвонить ему? Дать шанс? Или открыться матери и принять её приговор? Но что, если это разрушит наш мир? Что, если Алина отвернётся?
Я на краю. Этот дом, когда-то казавшийся спасением, стал тюрьмой. Материнская любовь — тяжёлые цепи. Тайна — нож у горла. Хочу свободы, но страшусь последствий. Если скажу правду, могу потерять всё: дом, материнскую опору, доверие дочери. Но если промолчу — потеряю себя.
**_Последняя запись_**
Этот дневник — моя исповедь. В 41 я хочу наконец выйти из материнской тени, перестать бояться прошлого. Дмитрий, возможно, не заслуживает второго шанса, но Алина заслуживает знать отца. Мать, вероятно, взорвётся, но я имею право на свой голос. Не знаю, что сделаю завтра — позвоню ему или сожгу письмо. Но ясно одно: больше не могу жить во лжи. Пусть мой выбор станет началом новой жизни — или концом старой.
**_Урок на сегодня:_**
Иногда молчание — не золото, а яд.
