Ты действительно хочешь связать жизнь с человеком, которого нашла в интернете? Людмила Степановна пристально разглядывала будущую невестку, словно та пыталась пронести фальшивые рубли. Ее взгляд, тяжелый и недоверчивый, скользнул по скромной прическе Алевтины, ее неброскому платью. Да вы же даже толком не знакомы!
Алевтина почувствовала, как по спине побежали мурашки. Они сидели на кухне в панельной пятиэтажке, где вырос Дмитрий. Кухня была тесной, но уютной и идеально чистой. В воздухе витали ароматы ванили и старого дерева.
Мам, ну хватит, вмешался сын, Дмитрий, обнимая невесту за плечи. Мы познакомились не в интернете, а в литературном клубе. Просто сначала общались онлайн. Шесть месяцев! И Алевтина замечательная!
Их история началась так: Алевтина вела небольшой блог о забытых книгах. Дмитрий, программист с тихой любовью к классике, наткнулся на её пост о «Преступлении и наказании». Спор перерос в личную переписку, а затем в долгие телефонные разговоры. Они обнаружили, что смеются над одними шутками, ценят одни и те же вещи тишину, честность, запах старых страниц. Их первая встреча у памятника Пушкину была не свиданием, а естественным продолжением беседы. С ней он чувствовал себя так же легко, как дома. А она разглядела в нем застенчивого человека с глубокой душой.
Замечательная фыркнула Людмила Степановна, нарочито громко звякая ложкой о фарфор. А то, что она из другого города, без работы здесь, да и кто её знает, что у неё на уме Я сына растила, вкладывалась, а тут приходит какая-то
Алевтина сжала зубы, но промолчала.
Она уже поняла: свекровь видит в ней не человека, а угрозу чужую девчонку, которая уводит сына из-под материнского крыла. Людмила Степановна жила по строгим правилам, без компромиссов. После смерти мужа она еще крепче сжала в руках заботу о единственном сыне.
Первые попытки сблизиться проваливались.
Когда Алевтина, стараясь угодить, испекла пирог с яблоками и корицей «как у её бабушки», Людмила Степановна, откусив крошечный кусочек, буркнула:
Слишком сладко. У нас в семье так не пекут.
Когда предложила помочь с уборкой, услышала сухое:
Не надо, я сама знаю, где что лежит. А то потом месяц буду искать.
Оставшись наедине в комнате, заставленной моделями самолетов и учебниками, Дмитрий лишь развел руками:
Не принимай близко к сердцу. Мама просто колючая, как ёж.
Я стараюсь, тихо ответила Алевтина, глядя в окно на унылые балконы. Но жить в состоянии холодной войны тяжело, а съехать от неё пока не получится.
Но Алевтина не сдавалась. Она верила: у каждой крепости есть потайная дверца.
Однажды, перебирая вещи, Людмила Степановна достала старый альбом. Алевтина осторожно присела рядом и заметила, как свекровь задержала взгляд на пожелтевшем фото она, молодая, рядом с высоким мужчиной.
Кто это? осторожно спросила Алевтина.
Людмила Степановна вздрогнула, будто пойманная на чем-то запретном.
Мой брат, Виктор, вздохнула она, и в голосе впервые прозвучала не колкость, а грусть. Поссорились лет двадцать назад.
Из-за чего? рискнула спросить Алевтина.
Из-за глупости. Делили дачу после родителей. Оба уперлись. Он сказал мне лишнее, я ему. И всё. Живем в одном городе, а словно в разных мирах.
Алевтина промолчала, но в голове уже зрел план. Она вспомнила, как Дмитрий упоминал, что мама стала еще жестче после той ссоры.
Позже, разговорившись с болтливой соседкой тетей Галей, Алевтина узнала:
Ах, Люда и её брат! Да они же не разлей вода были! Виктор Степанович в новом районе живет. В прошлом году операцию на сердце перенес, дети в Москве, один он
Вечером, когда Людмила Степановна вязала, Алевтина осторожно сказала:
Вы знали, что ваш брат в прошлом году оперировался?
Спицы замерли. Свекровь побледнела:
Откуда ты знаешь?!
Тетя Галя рассказывала Говорит, он один, помощи некому
Людмила Степановна молча ушла. Весь вечер в квартире стояла гнетущая тишина.
Наутро она, обычно неспешная, уже одевалась.
К подруге схожу, бросила она, надевая лучшее пальто.
Вернулась к вечеру. Глаза были красными, но в них не было привычного льда. Увидев Алевтину, остановилась:
Спасибо, сдавленно прошептала и быстро ушла.
Как выяснилось, она приехала к дому брата, полчаса стояла у подъезда, а потом позвонила. Они молча смотрели друг на друга два седых упрямца а затем обнялись и плакали, смеясь над тем, как мелки были их обиды перед лицом времени и болезней.
Ты права, тихо сказала Людмила Степановна через несколько дней за чаем. Иногда надо просто сделать шаг. Двадцать лет молчала из-за клочка земли Глупо.
С тех пор она стала мягче. Однажды, перебирая крупы, спросила:
Аля, а тот пирог твой, с корицей. Научишь? Дима хвалил.
Алевтина, скрывая дрожь в руках, достала муку. Они стояли на тесной кухне, замешивая тесто. Придирчивая свекровь на этот раз молча помогала.
Знаешь, сказала Людмила Степановна, вытирая руки, брат он рад, что мы помирились. Спросил, кто надоумил меня прийти.
Алевтина просто улыбнулась.
Ну что, Дмитрий, вернувшись, увидел их на кухне. Кажется, вы что-то приготовили вместе?
Алевтина прижалась к его плечу. Она поняла: иногда, чтобы всех примирить, достаточно напомнить о любви, которая была задолго до тебя. Нужно лишь найти правильную нить.
