**Дворник нашего двора**
Анна возвращалась домой в ранних осенних сумерках. Уличные фонари, как всегда, светили через один, а во дворах их и вовсе не было. Перед подъездом каждый год осенью стояла огромная лужа, а припаркованные машины не давали её обойти. Но сегодня — чудеса! — лужи не было, хотя дождь шёл весь день.
Анна открыла дверь подъезда и оглянулась. Свет из холла падал на мокрый, поблёскивающий асфальт. *”Неужели вправду исчезла?”*
Лифт ждал её на первом этаже, что было необычно — обычно по вечерам он зависал где-то наверху. Двери раздвинулись, будто приглашая войти. *”Фантастика. Словно день удался”,* — подумала Анна, нажимая кнопку. В грязноватом зеркале отразилось её усталое лицо с потухшими глазами. Она отвернулась, привычно поправляя выбившуюся прядь волос из-под берета.
В этот момент лифт дёрнулся и остановился. Анна вышла на площадку.
— Дома, — сказала она вслух, щёлкнув выключателем.
Полгода назад умерла мама. Теперь квартиру наполняли лишь тишина и воспоминания. Анна не спешила домой, подолгу засиживаясь в редакции. Все коллеги разбегались ровно в шесть, а она оставалась: доделывала дела, планировала завтрашний день. Сослуживцы считали её занудной и чёрствой, но Анна просто привыкла работать на совесть и того же ждала от других.
Раньше дома её ждала больная мать — времени на жалость к себе не было. Та всю жизнь проработала учительницей, воспитывала дочь в строгости. Анна старалась всё делать на «отлично», чтобы не подвести её, хоть и не без внутреннего бунта. Теперь сама стала такой же требовательной.
Был у неё один серьёзный роман, но свадьба не сложилась. Мама уже болела, и Анна отказалась переезжать к жениху — не могла оставить её одну. А он не соглашался жить в малогабаритке с будущей тёщей. Так в тридцать два Анна осталась одна. Коллеги-мужчины были либо женаты, либо не пропускали ни одной юбки, а вне работы она никуда не ходила. Раньше — из-за мамы, теперь — из-за усталости и равнодушия к собственной жизни. Впереди ждал очередной вечер перед телевизором или с книгой.
В субботу Анна проснулась поздно, потянулась и подошла к окну. Двор был припорошен первым снегом, на котором отпечатались чёрные следы. *”Видно, не морозно — скоро растает.”* И вдруг ей захотелось пройтись по этому белому покрывалу, оставить свои следы.
— Аннушка, ты в магазин? Не купишь мне батон и хлеб? — донеслось из приоткрытого окна первого этажа. Это выглянула соседка, Лидия Петровна.
— Хорошо. Может, ещё что?
Старушка на секунду задумалась.
— Нет, только хлеб.
Теперь у Анны была цель. Она пошла в магазин, ступая рядом с чужими следами.
Возвращая хлеб соседке, Анна спросила, куда делась лужа у подъезда?
— Новый дворник разогнал. Молодец, правда?
— А старый где? — спросила Анна просто так, без интереса.
— Неделю как помер. Заходи, расскажу, — махнула рукой Лидия Петровна.
Делать было нечего, и Анна зашла в уютную, заставленную старомодной мебелью квартиру.
— Вижу я на днях — сидит во дворе мужчина, не пьяный, но вид угрюмый. Холодно уже, а он всё на скамейке. Спросила, чего ждёт. Глаза несчастные. «Иди, говорю, в подъезд погрейся. Дворник у нас умер — может, место возьмёшь?» Смотри, как двор прибрал! Работящий, вежливый. Живёт в подсобке, видно, некуда ему идти… Вон он, кстати, — кивнула соседка в окно.
По двору шёл высокий мужчина, явно не старый, но щетина прибавляла ему лет.
На следующий день Анна наблюдала, как новый дворник скрёб асфальт метлой. *Шурх-шурх, шурх-шурх.* Ритмичные движения выдавали в нём не простого работягу. Любопытство разбирало Анну.
Вскоре случай их столкнул. Она пошла выносить мусор, споткнулась, и чья-то сильная рука удержала её от падения.
— Спасибо, — сказала Анна, узнав в спасителе дворника.
Из-под надвинутой на лоб шапки на неё смотрели умные серые глаза.
— Вы новый дворник, — констатировала Анна.
— Вроде того, — буркнул он и пошёл прочь.
*”Букой ходит”,* — подумала она.
Как-то раз Анна встретила его у подсобки — он выносил коробки.
— Послушайте, почему дворником? Это же работа для пенсионеров, а вы…
— Вам какое дело? — резко обернулся он.
— Просто интересно.
Он лишь фыркнул и ушёл, всем видом показывая, что не намерен объясняться с посторонними.
*”Грубиян!”* — подумала Анна, но тут же устыдилась: *”Чего я к нему пристаю? Решит, что одинокая дура клеится от тоски…”*
Соседка однажды поделилась сплетнями:
— В ЖЭКе говорят, бизнес прогорел, жена выгнала. Вот и оказался на улице.
— Грустно…
— Гордый очень.
Анна первая стала здороваться с ним. Он отвечал скупо. Всё время один, в тесной подсобке. *”Так и сгинет человек”,* — подумала она и однажды сунула под дверь записку: *”14-я квартира. Заходите на чай.”*
Не надеялась, что придёт. Но через несколько часов раздался звонок. На пороге стоял хмурый дворник в той же дурацкой шапке.
— Зачем? — ткнул он запиской.
— Люди должны помогать друг другу.
— А если я маньяк? Не боитесь? — спросил он, смотря на неё, как на дурочку.
— У вас добрые глаза. Заходите.
Он вошёл. Анна разогрела суп, потом поставила перед ним жаркое. Руки у него были в мозолях — непривыкший к физической работе.
— У вас есть родные? — спросила она, чтобы заполнить тишину.
— Мама. Далеко.
— А у меня никого нет, — вдруг вырвалось у Анны, и она тут же испугалась: *”Теперь знает, что я одна…”*
— Пойду. Всё было вкусно. Только… — он посмотрел на неё, и сердце Анны ёкнуло. — Не надо больше этого.
Он ушёл, оставив её в смятении. *”Они поженились следующей весной, и Анна наконец поняла, что счастье — это не отсутствие проблем, а тот, кто помогает их преодолеть.
