Григорий занервничал, когда узнал, что девушка младше него на целых двенадцать лет. Ему тридцать, ей — восемнадцать. Да, она совершеннолетняя, но разница смущала. Да еще и студентка, пришедшая к нему учиться. С какой стороны ни посмотри — некрасиво, непорядочно.
Что он мог предложить ей, той, что так неожиданно ворвалась в его жизнь? Он должен был преподавать ей геологию, принимать зачеты, а не размышлять о ее медных волосах и изумрудных глазах.
А неожиданность была в том, что он видел Алевтину еще до ее поступления в техникум, где сам работал уже пять лет. За два месяца до начала учебы Григорий, глядя из окна автобуса, заметил миниатюрную девушку, щурившуюся от солнца. Сердце его екнуло: «Вот бы такую встретить!»
Шла весна 1957 года. По всей стране царило ожидание светлого будущего. Человечество рвалось в космос, в глубины океанов, в неизведанное. А сердце Григория в тот момент рвалось к незнакомке с остановки. Он забыл, что он преподаватель, специалист, — теперь он был просто мужчиной, мечтающим о счастье.
«Вот бы такую!» — часто думал он потом, но тут же гнал эти мысли и ругал себя за глупую влюбленность в призрачный образ.
***
Но «счастье» нашло его само. Да еще оказалось упрямым, умным, бойким. Представьте, пришла в «мужской» техникум, да еще на сложную специальность! Григорий потерял покой, когда незнакомка оказалась в его группе и обрела имя — Алевтина. Всего восемнадцать лет, а энтузиазма — хоть отбавляй. Будто жаждала учиться. И пусть для Алевтины он оставался строгим преподавателем Григорием Сергеевичем, зато теперь она была рядом. Живая, настоящая, а не мираж.
Григорий не смел злоупотреблять положением, чтобы сблизиться с ней. Наоборот, старался разглядеть в ней человека. Присматривался на лекциях, в общении с одногруппниками. Личные разговоры были редкостью — он связан рамками приличия. Ни в кино пригласить не мог, ни в парк, ни в музей. Только учить.
Но как куратор он мог организовывать мероприятия… для всей группы. Когда его осенила эта мысль, он чуть не побежал за билетами среди ночи! Наутро купил двадцать пять штук — на всех. Руководство денег не выделяло, так что платил из своего кармана. Так и стал водить студентов по выставкам, театрам, кино. Желание порадовать Алевтину маскировал под заботу о коллективе. Студенты его полюбили — он никого не обделял вниманием. Лишь с Алевтиной оставался осторожен.
Однажды разговор вышел неловким, и он не знал, как теперь к ней подступиться.
***
Как三то раз Алевтина с подругой Таней дежурили в аудитории. Простая работа: протереть пыль, разложить пособия. Но Таня торопилась, и Алевтина осталась одна. Она любила тишину пустых классов, расставляла стулья, наводила порядок…
И пела. Громко, звонко, будто героиня из сказки.
Никакие волшебные звери ей, конечно, не помогали. Зато мимо проходил Григорий Сергеевич. Услышав голос, он замер. Такой чистый, будто искрящийся… Знакомый? «Да это же настоящий талант! Неужели поет в нашем хоре?» — подумал он и неловко зашел в аудиторию. Хотел тихо, но дверь скрипнула.
Пение оборвалось. Изумрудные глаза уставились на него в ужасе. Алевтина покраснела, схватила учебник и сделала вид, что усердно читает. Григорий Сергеевич тоже смутился и начал рыться в преподавательском столе, будто что-то искал. Но там оказалось пусто.
— А, вот же методичка! — воскликнул он, хватая первую попавшуюся брошюру.
Спектакль удался. Он уставился в страницы, отчаянно ища тему для разговора. Но в голове была пустота. Алевтина сидела, не двигаясь, лишь молилась, чтобы он не заговорил о пении.
— Алевтина, вы, наверное, устали! — вырвалось у него. — Почему не идете домой?
— Сейчас… пойду.
— А почему выбрали горный техникум? Необычно для девушки.
— Другого в городе нет.
— Как нет? Вон, кулинарное… — Он тут же понял, что ляпнул глупость.
— Кулинарное? — вспыхнула она, но тут же сдержалась. — Я хотела сказать… другого хорошего нет.
— Кулинария не интересует?
— Нет. — Она нахмурилась, уткнувшись в учебник. — Готовить я и так умею.
— Похвально. Может, в музыкальное хотели? — попытался исправиться он. — Вы так хорошо поете…
— Меня туда не взяли.
— Как так? Неужели в комиссии глухие сидели?
— Простите, мне пора. — Она резко встала и выбежала.
Он остался один, не понимая, чем ее задел. Может, слишком личными вопросами? Или она догадалась, что его интерес не только преподавательский? Теперь надо быть еще осторожнее.
***
Григорий заинтересовался хором. Раньше ему было не до него, но вдруг Алевтина там поет? Если нет — надо уговорить. Он пришел к преподавательнице музыки — якобы обсудить номер для новогоднего концерта. Мол, у них в группе есть «золотой голос».
Галина Николаевна удивилась: никто из его студентов в хоре не числился.
— Как же… Алевтина Сорокина?
— Не дошла до меня ваша студентка, — пожала плечами педагог. — Приводите, послушаем.
***
Григорий был в замешательстве. Алевтина говорила, что ее не взяли в музыкальное, но пела потрясающе. Что-то было не так. Он решил расспросить Таню, ее подругу.
— Как? Вы разве не знаете? — та шепотом ответила. — Алевтина почти не слышит.
— Не слышит?
— Одно ухо глухое, второе — чуть-чуть. Она по губам читает.
Так вот почему она так пристально смотрела на него! И почему ее не взяли в училище… Григорий сгорал от стыда, вспомнив свою фразу о «глухой комиссии».
Но тут же родился план. Он объяснил ситуацию Галине Николаевне, и та согласилась прослушать Алевтину, если та действительно хорошо поет. Чтобы не привлекать внимания, Григорий организовал выступление всей группы. Они репетировали «Катюшу» — ту самую, что тогда звучала повсюду.
И — о чудо! Из-за глухоты Алевтина пела громче всех, и ее голос наконец услышали. Григорий тайно радовался, видя, как она улыКогда Алевтина окончила техникум и получила диплом, Григорий Сергеевич признался ей в любви, а через год они сыграли скромную свадьбу, доказав, что настоящие чувства не знают ни возраста, ни преград.
