Субботние посиделки
— Хватит мне про диеты рассказывать! — вспылила Алина, размахивая вилкой с куском медового пряника. — Я и так знаю, что пышка!
— Алиночка, кто тебе такое сказал? — мягко возразила сестра Катя. — Просто Наташа хотела поделиться полезным рецептом…
— Да мне это не нужно! — перебила её Алина. — Каждые выходные одно и то же: то я толстая, то платье не в моде, то муж у меня лентяй!
Лариса Семёновна тяжело вздохнула и отставила чашку с чаем. Субботние семейные посиделки в её квартире давно превратились в испытание. Все трое дочерей собрались с семьями, внуки носятся по комнатам, а взрослые вместо душевных разговоров только ссорятся.
— Девочки, ну хватит, — устало сказала она. — Соседи услышат.
— Пусть слышат! — не унималась Алина. — Может, тогда поймут, какая у меня «дружная» семья!
Старшая дочь, Верона, сжала губы и демонстративно отодвинула тарелку.
— Мы же пытаемся тебе помочь, — холодно произнесла она. — Но раз ты не ценишь…
— Не ценю ваши советчики! Живу, как хочу, и меня всё устраивает!
Лариса Семёновна посмотрела на дочерей и снова подумала, как же они разные. Вероне, пятидесяти лет, — строгая, подтянутая, в безупречном костюме даже дома. Работает главным бухгалтером, замужем за архитектором, сын учится в МГУ. Идеальная семья — по крайней мере, со стороны.
Катя, средняя, тридцати восьми, — мягкая, уступчивая. Вечно всех мирит, угождая каждому. Воспитательница в садике, муж — автослесарь, двое детей-школьников. Живут скромно, но душа в душу.
А Алина, младшая, тридцать три, но ведёт себя как капризный подросток. Вечно недовольна, вечно с кем-то спорит. Поздно вышла замуж, родила сына, а теперь жалуется, что жизнь не удалась.
— Бабушка, а где фото дедушки? — раздался голос внука Данилы. — Хочу показать Владу!
— В синем альбоме на полке, — ответила Лариса Семёновна. — Только аккуратно, не помни.
Данила кивнул и убежал к двоюродным братьям. Бабушка проводила его взглядом и улыбнулась. Хоть внуки радуют — не то что их матери.
— Может, хватит ругаться? — предложила Катя. — Давайте лучше о чём-нибудь приятном поговорим.
— О чём приятном? — язвительно спросила Алина. — О том, какая Верона успешная? Трёшка в центре, новенькая иномарка, сын в престижном вузе…
— При чём тут моя квартира? — вспыхнула Верона. — Я пашу как лошадь, чтобы всё это иметь!
— Ага, пашу, — протянула Алина. — А мне не до работы — ребёнок маленький.
— Владу уже шесть, какой маленький! — не выдержала Верона.
— Для тебя шесть — это много? Твой Даня с десять лет сам себе яичницу жарил!
Лариса Семёновна почувствовала, как начинает болеть голова. Каждую субботу одно и то же. Всё ради семейного уюта, а выходит сплошная ругань.
— Девочки, — тихо сказала она, — папа ваш не хотел бы видеть вас такими.
При упоминании отца сёстры замолчали. Сергей Николаевич умер три года назад, и с тех пор встречи стали нервозными. Будто он был тем стержнем, что всех объединял.
— Мам, не надо, — прошептала Катя.
— Надо, — твёрдо ответила Лариса Семёновна. — Он так мечтал, чтобы вы были дружными. А что сейчас?
Алина потупила взгляд, ковыряя вилкой кусочек пряника. Верона поправила волосы и уставилась в окно.
— Мам, мы не специально, — сказала Катя. — Просто… все разные.
— Разные! — фыркнула Алина. — У неё характер — всех поучать!
— Я не поучаю! — возмутилась Верона. — Я просто делюсь опытом!
— Вот именно! А кто тебя просил?
Лариса Семёновна встала и направилась на кухню. Там царил хаос — грязная посуда, крошки на полу. Она включила воду и принялась мыть тарелки, стараясь успокоиться.
За спиной послышались шаги.
— Давай я помогу, — это была Катя.
— Не надо, сама справлюсь.
— Да ладно, вместе быстрее.
Катя взяла полотенце. Вслед за ней зашла Верона.
— Мам, прости, что мы опять… — начала она, но мать махнула рукой.
— Отвыкнуть не могу.
— Не отвыкнуть, а терпишь, — поправила Верона. — Мы видим.
Алина молча вошла в кухню и стала убирать крошки.
Некоторое время все молчали. Лариса Семёновна думала о прошлом. Раньше, когда муж был жив, субботы были праздником. Сергей Николаевич рассказывал внукам байки, играл с ними в шашки, а дочери смеялись и болтали. Без ссор.
— Мам, помнишь, как папа нас в детстве в парк Горького водил? — вдруг спросила Катя.
— Помню, — улыбнулась мать. — На каруселях катались, мороженое ели.
— А как он нас у фонтана фотографировал, — добавила Верона. — Всё говорил: «Девочки, улыбайтесь — для истории!»
Алина подняла голову.
— А помните, как он меня на плечи сажал? Я маленькая была, до перил не доставала.
— Ещё как помню, — кивнула Лариса Семёновна. — Ты визжала от восторга.
На глаза навернулись слёзы. Как же она скучала по нему.
— Бабуля, а вы почему здесь все? — в кухню заглянул Влад, сын Алины. — Можно мне пряник?
— Конечно, зайка, — мать протянула вазочку. — А где мальчишки?
— Данила показывает фото дедушки. Говорит, он был сильный, как богатырь.
Алина вздрогнула.
— Владуш, а ты дедушку помнишь?
— Немного, — мальчик задумался. — Он меня «медвежонком» звал и пряники давал.
— Медвежонком? — удивилась Алина. — Почему?
— Не знаю. Говорил, я как медвежонок — шумный.
Лариса Семёновна рассмеялась.
— Потому что ты вечно носился, как угорецИ когда все собрались в прихожей, прощаясь, Лариса Семёновна поймала себя на мысли, что сегодняшняя суббота, несмотря на все ссоры, стала чуть ближе к тем тёплым семейным вечерам, о которых так мечтал Сергей Николаевич.
