Родственники мужа обиделись, что я не пустила их переночевать в мою крошечную студию
Олег, ты сейчас шутки шьёшь? Скажи, что это просто безумный розыгрыш, и посмеёмся. Пожалуйста.
Глафира застыла с половником в руке, забыв, что собиралась наливать суп. Пар, поднимаясь от кастрюли, оседал на блестящую гладь кухни, но она даже не слышала этого шипения. Весь её взгляд был прикован к мужу, который сидел за крошечным столиком и виновато крутил вилкой салат, не поднимая глаз.
Глафира, что я мог сделать? пробормотал Олег, засовывая голову в плечи. Это же тётя Варвара. Она позвонила, говорит: «Мы уже билеты купили, едем в Москву, внука к врачам, а потом погуляем». Как я могу сказать родной тёте: «Не приезжайте», это ведь не почеловечески.
Не почеловечески? медленно опустила Глафира половник в кастрюлю. Звон металла о металл прозвучал в тишине, будто колокол перед битвой. А почеловечески значит притащить трёх людей в нашу крошку? Олег, у нас тридцать три квадратных метра! Тридцать три, вместе с балконом, где лежат лыжи и банки с краской!
Она обвела взглядом своё гнёздышко. Это была типичная «однушка», купленная ещё до свадьбы, в неё вложены все её сбережения и годы строгой экономии. Каждый сантиметр был продуман: кроватьтрансформер, встроенные шкафы до потолка, крошечная, но уютная кухнягостиная. Идеальное место для одного, максимум для двоих, если они живут в согласии и не бросают носки по полу.
Они всего на три дня, попытался защититься Олег. Держимся в тесноте, а не в обиде.
Кто «они»? Давай уточним список, скрестила руки Глафира на груди, чувствуя, как дергается левый глаз.
Тётя Варвара, дядя Платон и Света с маленьким.
Глафира ощутила, как земля уходит из-под ног. Она упала на стул напротив мужа, не замечая, как её халат развёлся.
Четыре человека? Олег, ты в своём уме? Тётя Варвара женщина, мягко говоря, полная. Дядя Платон курит, как паровоз, и храпит так, что стены дрожат. Света их тридцатилетняя дочь, у которой «маленькому» уже пять, и он, по твоим словам, разносит всё, к чему дотянется. И ты хочешь разместить этот караван здесь? Где же спать? На люстре?
Ну, зачем ты так обиделся муж. Мы можем на кухне на надувном матрасе, а им отдадим комнату. Они же гости, с дороги. Ребёнку режим нужен.
На кухне? истерически рассмеялась Глафира, глядя на пять квадратных метров, где еле помещаются стол и два стула. Под столом, что ли? Или мне ноги в духовку засунуть?
Глафира, не начинай. Это же родные. Мать моя обидится, если узнает, что мы их не приняли. Они привезут с собой сало, огурцы
Я не ем сало, Олег! А огурцы у нас свои, со скидкой в магазине! вставая, она ходила от окна к двери, делая три шага туда и обратно. Нет, этого не будет. Я не пустлю их ночевать. Чай попью, ужин переживу, но ночевка нет. Пусть ищут гостиницу.
У них нет денег на гостиницу, Глафира! Они деревенские, для них наши цены космос. Попробуй встать на их место!
А кто в моё место войдёт? Я работаю всю неделю, а завтра у меня единственный выходной, когда хочу просто выспаться и полежать в ванной. А им предлагают спать на полу, слушать храп Платона? Нет. Позвони им и скажи, что у нас прорвало трубу, что мы заболели чумой, что нас выселили что угодно. Но чтобы ночевать они сюда не приехали.
Олег тяжело вздохнул, отодвинул тарелку и посмотрел на жену глазами собаки, которой отрезали хвост.
Я не могу. Они уже в поезде, завтра утром будут на вокзале. Я обещал их встретить.
Глафира поняла, что он не позвонит. Ему проще терпеть дискомфорт, чем сказать твёрдое «нет» своей наглой родне. Это была его вечная проблема быть хорошим для всех, кроме своей собственной семьи.
Хорошо, холодным тоном произнесла она. Ты их встретишь. Но я не стану раздавать спальные места. И если они думают, что я три дня просижу у плиты, обслуживая толпу, они глубоко ошибаются.
Ночь прошла тревожно. Глафира ворочалась, представляя, как её безупречно чистая, белая квартира превратится в бездну после нашествия родственников. Утром Олег выехал на вокзал, а Глафира осталась, приводя себя в боевую готовность. Она специально не стала готовить «тазики» оливье и печь пироги, а лишь сварила кофе, сделала тосты и села читать книгу, демонстрируя, что день идёт по её плану.
Звонок домофона прозвучал, как сигнал воздушной тревоги. Глафира медленно подошла к трубке.
Глафирка, это мы! Открывай! радостный голос Олега звучал так, будто привёз не родственников, а выигранный миллион рублей.
Через пару минут в коридоре раздался грохот. Громкие голоса, смех, стук тяжёлых чемоданов. Дверь распахнулась, и в прихожую ворвалась толпа.
Первой вошла тётя Варвара огромная женщина в ярком платье, с чемоданом на колесиках, оставляющим пятнистый след на светлой плитке. Ой, Глафирка! Как же ты! воскликнула она, размахивая руками для объятий. От неё пахло поездом, варёной колбасой и дешёвыми духами «Ландыш». Ты, бедняжка, какой ты тонкой стала! Ну ничего, мы приехали, откормим!
За ней протиснулся дядя Платон, таща на плече огромный мешок, из которого выглядывало чтото, напоминавшее свиную ногу. Здорово, хозяйка! Куда мамонта кидать? загоготал он, стряхивая пепел с сигареты, которую, к счастью, успел потушить перед входом, но запах табака прилип к его одежде как клей.
Потом вошла Света женщина с усталым лицом и сжатыми губами, таща за руку пятилетнего мальчишку. Ребёнок сразу вырвался и крикнул: «Где мультики?!» и помчался в комнату босиком.
Стой! крикнула Глафира, но кроссовки уже топтали её пушистый ковер у дивана.
Ой, да ладно, это же ребёнок, отмахнулась Света, бросая туфли в проход так, что Глафира чуть не споткнулась. У вас что, тапочек нет? Нам бы переодеться, с дороги все потные.
Прихожая, рассчитанная на двоих, мгновенно превратилась в переполненный вагон метро в час пик. Сумки, баулы, люди всё смешалось в кучу. Глафира ощутила, как к ней подступает приступ клаустрофобии, которого она никогда не знала.
Проходите, выдавила она, пытаясь сохранить остатки вежливости. Только обувь, пожалуйста, ставьте на полку. Куртки в шкаф.
Да брось эти церемонии! уже вляпалась тётя Варвара, шагая в кухню. Ой, а кухнямалюсенькая! Как же ты тут готовишь, бедная? Здесь же двум хозяйкам попами не развернуться!
Она бросила свой чемодан прямо на обеденный стол.
Тётя Варвара, уберите, пожалуйста, чемодан со стола, твёрдо сказала Глафира, подходя к нему. Это стол для еды.
Он чистый, я его только в поезде на пол ставила, там газета лежала! обиженно фыркнула тётя, но переставила сумку на стул. Ну что, давай накрывай! Мужики голодные, мы с утра только чай пили. Олег сказал, ты нас ждёшь.
Глафира посмотрела на мужа, стоявшего в дверях, пытающегося стать невидимым.
Я поставила чайник, сказала она. Есть бутерброды. Обед я не готовила, думала, вы с поезда, может, захотите отдохнуть, принять душ, а потом решим, где будете кушать.
Тишина повисла. Тётя Варвара упрекнула руки в бока.
В смысле «где будем кушать»? А мы что, не дома? Мы к родне приехали! Ты что, Глафирка, гостей пустым столом встречаешь? У нас в деревне так не делают! Если гость на пороге всё лучшее на стол!
А у нас в Москве принято предупреждать о визите заранее, не выдержала Глафира. И спрашивать, удобно ли хозяевам.
Так мы же предупредили! Олега предупредили! вмешался дядя Платон, уже открывший холодильник и изучающий его содержимое. О, пивко! Холодненькое! Твоё, Олег?
Моё, пискнул Олег.
Ну, будем здоровы! дядя Платон достал банку, открыл её с громким шипением и сделал большой глоток.
Глафира закрыла глаза и сосчитала до десяти. Не помогло.
Так, дорогие гости, громко произнесла она. Давайте сразу разберёмся. Квартира у нас маленькая. Спальных мест один диван. Нас двое, вас четверо. Ночевать здесь просто негде.
Как это «негде»? искренне удивилась Света, заглядывая в комнату. Диван большой, мы с мамой и Димкой ляжем. Папа может на раскладном кресле, я видела у вас на балконе. А вы молодые, вам и на пол можно, матрас кинете. Или к соседям попроситесь, ведь тут люди живут, поди, кто знакомый?
Это предложение ошарашило Глафиру до полного молчания. Они хотели не просто разместиться, а раздать хозяевам их собственные места. Предлагали ей спать на полу в своей квартире, купленной её же деньгами, или идти к соседям.
Нет, сказала она. Так не пойдёт. Диван наше спальное место. И я не собираюсь его отдать.
Ты посмотри на неё! взбесилась тётя Варвара. Какая же ты цаца! Родня прибыла с трёх земель, а тебе диван жалко! Мы же твоему Олечке пеленки меняли! Мы ему в армию посылки слали! А теперь что? На порог не пускаете?
Тётя Варвара, никто вас не гонил, попытался вмешаться Олег. Просто Глафирка она устала, и места действительно мало
Ты молчи, подкаблучник! гаркнула она. Жена тебя не уважает, а ты всё только сопли жуёшь! Мы к тебе ехали, а не к ней! Квартира чья? Общая! Значит, и право имеешь!
Квартира моя, тихо, но уверенно произнесла Глафира. Куплена была до брака, оформлена на меня. Ипотеку выплачивала я. Олег живёт здесь, потому что он мой муж. Но это не даёт права превращать мой дом в общежитие.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Дядя Платон перестал пить пиво. Света перестала качать ногой. Тётя Варвара побагривела.
Ах вот как прошептала она зловеще. Значит, куском хлеба попрекаешь? Квадратными метрами тычешь? Гордая стала, москвичка? Забыла, откуда корни растут?
При чём тут корни? начала закипать Глафира. Речь идёт об элементарном уважении и личном пространстве. Вы приехали вчетвером в однокомнатную студию. Вы даже не спросили, удобно ли нам. Вы просто выставили факт.
А что спрашивать? Родные! снова завелась тётя Варвара. Мы же не чужие! Мы думали, посидим посемейному, поговорим. А ты
Тут раздался грохот и звон разбитого стекла. Все бросились туда. Пятилетний Димка, проверяя полки, опрокинул дорогую вазу и свалил стопку книг. Он стоял среди осколков и пламенно плакал.
О боже! Дима! Ты не порезался?! бросилась к нему Света, схватив его на руки. Что ты натворил?! Зачем вазы ставить там, где ребёнок бегает?! Он мог умереть!
Глафира смотрела на осколки своей любимой вазы из Италии. Это была последняя капля.
Итак, сказала она, голос дрожал от ярости. Концерт окончен. Собирайте вещи.
Что? выпрямилась тётя Варвара во весь рост. Ты нас выгоняешь? С ребёнком? На улицу?
Не на улицу. Сейчас день, светло и тепло. У вас есть время найти гостиницу или хостел. Я могу дать вам адреса недорогих вариантов, я вчера посмотрела.
Глафира достала из кармана джинсов листок бумаги и протянула мужу.
Олег, вот список. Есть хостел в двух кварталах отсюда, приличный, семейные номера. И гостиница «Восход» недалеко. Цены приемлемые.
Ты совсем совести лишилась? прошипела Света. Мы деньги на врачей откладывали, а не на гостиницы! Ты хочешь у ребёнка кусок изо рта вырвать?
Я хочу, чтобы в моём доме был порядок и покой, отрезала Глафира. Вы приехали в Москву лечиться значит, должны были предусмотреть расходы на жильё. Или рассчитывали, что я вас буду кормить?
Олег! взревела тОлег, опустив голову, наконец понял, что единственное спасение их семейного уюта это уважать границы друг друга и позволить пришельцам искать свой собственный кров.
