Ну вот, даже не верится, что докатилась до такого… Просто сил больше нет. Устала от гор немытой посуды, липкого пола, вечного запаха вчерашних щей и ощущения, будто живу не дома, а в общаге с нерадивыми студентами. И всё из-за сына и его «принцессы», которая уже третий месяц сидит у меня на шее.
Антошке двадцать один. Учится в институте, недавно из армии, работает. Вроде взрослый парень — деньги в дом приносит, за коммуналку платит. Я им гордилась, честное слово. Пока он однажды не заявил:
«Мам, Варя из дома съезжает. Родители пьют, скандалят, ей не до учёбы. Пусть у нас поживёт немного, пока не устроится. Мы тихие, не будем мешать».
Ну как откажешь? Девушка скромная, глаза в пол, голосок тоненький. Да и комната у Антона своя — места хватает. Только кто ж знал, чем это обернётся?
Первые недели — сказка: посуду моют, полы протирают, даже график уборки придумали — четверг их, воскресенье мой. Я уж подумала: ну наконец-то повзрослел. Но не тут-то было.
Теперь в раковине — засохшие тарелки с макаронами, на полу — крошки, фантики, волосы. В ванной — лужи шампуня, волосы в сливе, мыльные разводы. Комната похожа на свинарник: одежда кучами, крошки на тумбочке, постель мятая. А Варя ходит по квартире в маске, с телефоном, будто в санатории, а не в гостях.
Я и так, и эдак: напоминаю, прошу, даже тряпку им в руки сую. В ответ: «Не успели, сделаем». «Сделаем» длится неделями. Как-то пролили компот на скатерть — даже не вытерли. Просто ушли. И я опять всё за ними убираю.
Вчера зашла к ним, а там — хоть святых выноси. Не выдержала:
— Вам самим не противно в таком хламе сидеть?
А сын, не моргнув глазом:
— Творческие люди живут в творческом беспорядке.
Ну да, только никакого творчества я не вижу. Вижу двух дармоедов, которым нравится жить в свинарнике, пока мать за ними убирает.
Антон обещал помогать — продукты покупать, за свет платить. На практике только коммуналку вносит. Еду заказывают каждый день: суши, бургеры, пицца… Меня, конечно, угощают, но мне от этого ни жарко ни холодно — холодильник-то пустой. А эти деньги могли бы на неделю всю семью прокормить.
Варя не работает, учится на бюджете. Стипендию получает, но ни копейки в дом не приносит — всё на ногти да кофе. Предложила хоть немного скидываться — обидется и плечами пожимает.
Я одна его растила. Отец свалил, ещё когда я беременная была. Бабушка помогала, я вкалывала в две смены, копила, поднимала его. Никогда в жизни не попрекала. И сейчас не хочу. Но смотреть, как они превращают мой дом в помойку, — выше моих сил.
Говорила по-хорошему. Раз, два, три… Теперь ясно — бесполезно. Они уверены, что это я придираюсь. Что мне вообще повезло, что они тут живут.
Три месяца терпела. Хватит. Решила: либо начинают убирать, либо пусть ищут общагу. Может, там поймут, что значит жить по-человечески.
Потому что я устала быть их уборщицей. Хочу наконец дышать спокойно, без грязных кружек на столе и чужих колготок в коридоре.
Как думаешь, правильно? Ругаться с сыном или молча смириться и дальше жить в этом бардаке?
