Сеньор пожалуйста, заберите мою сестренку она давно не ела этот голос резко прервал уличный шум, заставив Игоря Левшина резко обернуться.
Он остановился, будто наткнулся на невидимую стену.
Сеньор умоляю она очень голодная
Детский шёпот, полный боли и безнадёжности, пробился сквозь автомобильный гул и людской гомон.
Игорь бежал не просто бежал, а будто летел движимый мыслью, что в его жизни осталось лишь одно важное дело: работа.
Сегодня решался многомиллионный вопрос, и судьба контракта зависела от его присутствия на встрече.
С тех пор, как Риту его любимую, смысл и опору не стало, он жил, только работая.
Но этот голос
Он заставил его остановиться. Перед ним стоял мальчик лет семи, худой, в мятых вещах, с потухшим взглядом и следами слёз на лице.
В его руках была девочка, завёрнутая в старую простыню.
Малышка казалась крошечной и тихо хныкала. Мальчик держал её бережно, словно только он мог её защитить.
Игорь заколебался. В голове звучало: *«Не останавливайся»*.
Но глаза ребёнка это *«пожалуйста»* задели что-то глубоко внутри, что он давно запер.
Где ваша мама? тихо спросил он, присаживаясь рядом.
Она сказала, что скоро вернётся но уже два дня её нет.
Я каждый день прихожу жду вдруг она появится голос мальчика дрожал, а слова трепетали, как листья на ветру.
Его звали Максим, а младшую сестру Таисия. Они остались одни. Без записок, без объяснений.
Лишь слабая надежда, за которую семилетний мальчик цеплялся изо всех сил.
Игорь предложил пойти поесть, вызвать полицию или службу опеки.
Но услышав *«полиция»*, ребёнок отпрянул и испуганно прошептал:
Не отдавайте нас пожалуйста. Если они узнают, её заберут
Тут Игорь понял: уйти он не сможет.
В ближайшем кафе Максим ел так, будто голодал днями, а Игорь аккуратно кормил Таисию из бутылочки.
Он не узнавал себя: в груди пробуждалось что-то тёплое, пробивающее лёд вокруг сердца.
Достал телефон, набрал номер:
Отменяй всё. На сегодня и завтра. Всё.
Вскоре приехали полицейские Герасимов и Наумова.
Обычная проверка, стандартные вопросы. Максим вцепился в руку Игоря:
Вы же нас не бросите?.. Не отдадите в приют?..
Игорь, удивившись самому себе, ответил:
Не брошу. Обещаю.
В кабинете началась бумажная волокита.
Лариса Петровна, его знакомая и опытный работник опеки, предложила помощь.
Благодаря ей временная опека была оформлена быстро.
Это временно, пока не найдём маму, сказал Игорь, скорее для успокоения себя, чем детей.
Он привёл их домой. Всю дорогу царила тишина.
Максим, обнимая сестру, молчал, лишь шептал ей что-то ласковое, словно заменяя и брата, и отца.
Квартира встретила их простором, мягкими коврами и окнами с видом на закат.
Для Максима это казалось сказкой роскошь, которой он не знал.
А Игорь чувствовал себя беспомощным. Он не умел ни готовить смесь, ни менять подгузники.
Путал график, забывал, когда кормить, когда укладывать.
Но Максим был рядом молчаливый, собранный, будто ждал, что его снова бросят.
При этом помогал: укачивал сестру, пел колыбельные, клал её спать с нежностью, словно делал это всегда.
Однажды ночью Таисия не могла уснуть. Вертелась, вздыхала.
Максим подошёл, обнял и запел. Через минуту она спала.
Ты отлично с ней справляешься, сказал Игорь, чувствуя тепло в груди.
Просто научился, спокойно ответил мальчик.
Тогда раздался звонок: Лариса Петровна.
Маму нашли. Жива. Лечится от зависимости, состояние тяжёлое.
Если докажет, что сможет заботиться, детей вернут. Если нет перейдут под госопеку. Либо ты можешь оформить опеку.
Игорь замолчал. В груди защемило.
Можешь усыновить, если уверен.
Не знал, готов ли быть отцом, но знал: не позволит, чтобы эти дети исчезли.
Той же ночью Максим, рисуя, спросил шёпотом:
Нас снова заберут? Мы тебя потеряем?
Игорь обнял его крепко, без слов. Этим объятием он сказал: *ты не один*.
Никогда не оставлю. Обещаю.
Той же ночью он позвонил Ларисе:
Хочу оформить опеку. Полную.
Было непросто: комиссии, проверки, беседы.
Процесс затянулся, но Игорь не сдался. Его цель Максим и Таисия.
Когда временная опека стала постоянной, он переехал.
Купил дом за городом с садом, крыльцом, свежим воздухом. Место, где дети смогут расти счастливо.
Максим расцвёл. Громко смеялся, строил шалаши, читал вслух, его рисунки украшали холодильник. Теперь он жил.
Однажды ночью, укладывая его, Игорь услышал:
Спокойной ночи, папа.
Сердце ёкнуло. Едва сдержав слёзы, он ответил:
Спокойной ночи, сынок.
Весной суд утвердил усыновление. Подпись судьи была формальностью сердце решило раньше.
А потом Таисия впервые сказала *«папа»*.
Игорь понял: ни один бизнес-успех не мог сравниться с этим.
Максим завёл друзей, играл в футбол, приводил их домой.
Игорь научился варить кашу, собирать лего, слушать и смеяться и снова чувствовать себя живым.
Он не планировал быть отцом, но теперь не представлял жизни без них.
Да, было трудно. Да, неожиданно. Но это лучшее, что с ним случилось.