ЖЕНЬКА-ОДНОЛЮБ
Женька каждые выходные копался со своим мотоциклом в гараже возле дома. Вокруг него толпились пацаны, присев на корточки рядом с «железным конём», как стайка воробьёв, и с восхищением наблюдали, как хозяин то чистит движок, то подтягивает гайки, то полирует тряпкой до зеркального блеска хромированные детали.
— Ну и тачка! — ахали мальчишки. — Жень, дашь прокатиться?
— Вам рано ещё, сопляки, мотоцикл — не велосипед… — отмахивался Женька, но, видя их разочарованные лица, смягчался: — Ладно, пару кругов по двору — и всё.
«Воробьята» ликовали, а потом мчались на футбольное поле, волоча за собой потрёпанный мяч. Женя шёл домой, отмывался от машинного масла, а мать качала головой:
— Когда же у тебя девушка появится? У Смирновых младший сын уже второй раз женился, а он на три года тебя моложе. О чём ты только думаешь? Уже не мальчик, чтобы всё свободное время в гараже пропадать…
«Железякой» мать называла и дедову «Волгу», которую старик отдал Женьке после армии. Парень вдохнул в старую машину новую жизнь — перебрал мотор, перекрасил кузов, и теперь она сверкала, как только что из автосалона.
— Мой «старичок» теперь — просто загляденье, — хвастался Женя. — Дед был бы рад. Такое состояние — и продавать жалко…
— Всё это хорошо, сынок, — вздыхала мать, — но уже шесть лет, как ты из армии, а всё с машинами да с мотоциклами. Когда же ты остепенишься? Счастье — в семье, а не в гараже…
— Да где я её найду, эту девушку? В клубы не хожу — не люблю трястись под эту оглушительную музыку. В кино — темно, ни лица не разглядишь, — смеялся Женька.
— Верно, — поддакивала мать. — И о чём с тобой барышня разговаривать будет? Ни книг ты не читаешь, ни в театре не бывал, в музеи — ни ногой. Одно у тебя на уме — гайки да болты.
— Зато руки золотые, — гордо отвечал Женя. — В сервисе меня нарасхват берут.
— Золотые, не спорю, — улыбалась мать, — да только от машинного масла не отмоешь. Все полотенца в чёрных пятнах, пришлось специально тёмные покупать. И какая девушка захочет с тобой о карбюраторах беседовать?
— Та, что полюбит, — пожимал плечами Женька.
— Для начала сходил бы ты в музей, культурный уровень подтянул.
— Один? Ни за что! — упирался сын.
— Да не один же! Племянника своего возьми. Алёшке летние каникулы, сестра только обрадуется. Сходите, мороженое поешьте — и польза, и удовольствие.
— Так это разведка, получается? — хитро прищурился Женька.
Через пару дней мать объявила за ужином:
— Завтра к нам Алёшка придёт.
— Ну и что? — не понял Женька.
— Я ему обещала, что в музей сходите, — напомнила мать. — Он уже и костюмчик нагладил, ждёт не дождётся.
— А, ну да… — вспомнил Женя. — Ладно, сходим, раз обещали.
День выдался ясный. Сначала зашли в кафе — мороженое съели, а потом, скрепя сердце, двинули в музей. Кассирша, продавая билеты, торопила:
— Бегом, экскурсия уже началась! Догоните группу в первом зале!
Алёшка пролез вперёд, чтобы всё рассмотреть, а Женя отстал, прячась за спинами. Но не пропускал ни слова девушки-экскурсовода. Увидев её, он остолбенел: хрупкая, как фарфоровая статуэтка, в белом платье, с прозрачными бусами на тонкой шее и глазами цвета летнего неба. Её указка в изящных пальцах напоминала веточку, за которую держится диковинная птица.
Женька не мог оторвать взгляда, будто под гипнозом. Когда экскурсия закончилась, девушка исчезла в музейных коридорах, а они с Алёшкой вышли на раскалённый солнцем асфальт.
— В музее так хорошо было, — вздохнул Алёшка, — только я постеснялся вопросы задавать…
— Ничего, ещё сходим, — обещал Женя, оглядываясь на здание и запоминая часы работы. — Завтра же вернёмся!
— Завтра?! — удивился мальчик.
— А чего тянуть? Пока вопросы не забыли, — хлопнул племянника по плечу Женька.
Дома мать удивилась их внезапной тяге к культуре, но промолчала. На следующий день Женька сразу спросил у кассирши:
— Вчерашняя экскурсовод… как её зовут?
— У нас их несколько, — пожала плечами женщина.
Женька сбивчиво описал девушку.
— А, это Людмила. Её сегодня нет — ведёт экскурсию для москвичей. Приходите в другой раз.
Женька стоял, опустив голову, а Алёшка дёргал его за рукав:
— Так что, в музей не идём?
— Уже были, — буркнул Женька.
Чтобы поднять настроение, снова зашли в кафе. Женя машинально ел мороженое, мысленно возвращаясь к голубым глазам, но хоть имя теперь знал.
— В следующие выходные опять в музей? — хихикнул Алёшка.
— Ага, — вздохнул Женька. — Приготовь умные вопросы, чтобы не выглядели дураками. Понял?
Мальчик кивнул, вылизывая вафельный стаканчик. Потом покатались на каруселях и пошли домой.
До выходных Женька едва дожил. В музей зашли первыми, едва двери открылись. В тишине гулко раздавались их шаги по скрипучему паркету. И вдруг — она. В строгом сером костюме, но с теми же прозрачными бусами.
— Женя? — неожиданно спросила Людмила.
— Откуда вы… ты… меня знаешь? — застыдился Женька.
— Мы же в одной школе учились. Ты в радиорубке всё оборудование чинил. Я в десятый класс пришла, только два года училась, но тебя запомнила — я передачи вела… А ты меня не узнал?
— Лица плохо помню, — признался Женька, — но в прошлый раз мне показалось, что я тебя откуда-то знаю… Вот оно что.
Разговорились. Людмила рассказала, что закончила пединститут, два года работает в музее. Женька пообещал помочь с ремонтом машины, если что. Обменялись телефонами, расстались уже почти друзьями.
На улице Алёшка укоризненно посЧерез год Людмила и Женька уже катали по городу своего малыша в той самой отреставрированной «Волге», а дед, гладя седые усы, повторял, что правильно говорил — хорошая машина ещё не одному поколению послужит.
