Олег летел домой сломя голову. Последние дни в их квартире творилось нечто невообразимое. Вчера Валя, его жена, вдруг… приготовила щи. Казалось бы, что тут такого? Но только не в их доме.
Полтора года Валентина была тенью. После трагедии, унесшей их единственную дочь, она словно умерла вслед за ней. Олеся погибла на пешеходном — всего 17 лет, только началась жизнь, поступила в МГУ, была умницей и красавицей… А потом — машина. И пустота. Других детей у них не было. Хотели, лечились, но тщетно. Смирились. Решили: будет одна дочь — и слава Богу, будут внуки…
Но смерть Олеси сломала Валю. Она перестала видеть мир: ни мужа, ни солнца, ни себя. Лежала сутками, не вставая. Не мылась, не ела, не разговаривала. Ушла с работы — улыбки коллег резали, как нож. Чёрный платок прирос к её голове, а в доме поселилась тишина — глухая, как боль.
Олег пытался достучаться, уговаривал, вытаскивал из этой бездны. Потом сдался, перебрался на диван. Её мать, седая, измученная, твердила: “Тебе всего 36, ему 40. Вся жизнь впереди… А ты себя хоронишь.”
Но всё было тщетно. Валя будто ждала чего-то… или кого-то.
А вот теперь… Она мыла окно. Без слёз. В том же чёрном платке, но с огнём в глазах. И вдруг сказала:
“Я пожарила картошку с лисичками. Иди мой руки, будем ужинать.”
Олег окаменел. Не верил ушам. Что-то менялось.
Сначала робко — Валя стала выходить на улицу, навещать сестру. Потом — улыбки, редкие, но настоящие. На свадьбу племянника сняла траур, подстриглась, накрасилась. Купила платье. Они съездили в санаторий в Сочи. Море, солёный ветер, тёплые ночи — будто вернули их к жизни. Там у них случился второй медовый месяц. Смешно, неловко, как в юности. Смеялись, целовались… И там же Валя впервые увидела Олесю во сне. Дочка сияла:
“Мама, мы скоро снова будем вместе. Потерпи немного…”
Проснувшись, Валя знала: её время истекает. Но мужу не сказала — зачем пугать?
По возвращении её позвали обратно на работу — коллега ушла на пенсию. Через пару месяцев на заводе началась диспансеризация. Валя чувствовала слабость, но молчала.
На УЗИ молодой врач вдруг улыбнулся:
“Поздравляю. У вас будет девочка!”
Валя подумала, что ослышалась.
“Моё сердце?”
“Ваше тоже. Но это стук вашей дочки,” — рассмеялся врач и позвал Олега. “Папа, знакомься.”
Они обнялись и заплакали.
Беременность прошла на удивление легко. Валя порхала, будто окрылённая. В срок родилась девочка. С первой секунды мать узнала: вылитая Олеся. Хотела назвать так же, но родня отговорила: “С именем и судьба может передаться…”
Назвали Милославу — “милая Богу”.
Сейчас Милославе уже пять. Она всё больше напоминает Олесю — не только лицом, но и душой. Та же улыбка, те же игрушки, песни, пляски. Та же тишина и свет в глазах.
А Валя с Олегом будто воскресли. Живут. Смеются. Дышат. Их дом снова полон жизни, и в нём звенит детский смех. А в сердце — благодарность и любовь.
Жизнь вернулась. И осталась.
