3 марта. Дневник.
Лёша последние дни ловил себя на мысли, что родители что-то скрывают. Что-то тяжёлое, важное. Эта догадка, как надоедливая муха, кружила в голове, отчего сердце ныло. Одиннадцатилетний паренёк с вьющимися волосами и озорными глазами, фанат уличного футбола и походов, вдруг почувствовал себя чужим в собственном доме.
Когда он заходил на кухню, где тихо переговаривались мать с отцом, мама тут же замолкала, а папа начинал говорить громче, будто оправдываясь. Что-то происходило за его спиной. Но что? Лёша, хоть и мал, но душой чуток, не мог понять. Его воспитывала бабушка, Антонина Степановна. Она научила его видеть то, чего другие не замечают.
Для бабушки главным было не то, чистый ли у внука воротничок или пятёрки ли в дневнике. Важнее было привить ему любовь к чтению. “Книги — это крылья”, — говорила она, укутывая его пледом у печки. Даже когда Лёша научился читать сам, она всё равно брала с полки томик и читала вслух, а потом они спорили о героях. Отец, Геннадий, ворчал: “Мальчишке бы мяч гонять, а не в этих сказках копаться!” Но бабушка стояла на своём: “Пусть растёт с умом и добрым сердцем”.
Лёша доверял бабушке всё. Но теперь, когда его грызли сомнения, даже ей боялся открыться. Воображение рисовало жуткие картинки: а вдруг отец не простой слесарь с завода, а… враг народа? Или мать связалась с чем-то тёмным? Лёша представлял, как ночью в дверь постучат, родителей увезут, а он останется с бабкой да с котом Мурзиком.
“Да не могут же они быть преступниками!” — шептал он, глядя в окно их квартиры в Нижнем Тагиле. Мама ведь такая добрая, папа — душа компании. Может, их шантажируют? От этих мыслей в горле комом вставало.
Родители заметили перемены: сын побледнел, стал молчаливым. Водили по врачам, но те только руками разводили: “Возраст такой, нервы”. Советовали гулять, футболом заняться. Но Лёша лишь глубже уходил в себя.
А тем временем Геннадий и Ольга всё чаще шёпотом обсуждали, как сказать сыну правду. Тайна, которую они хранили, стала непосильной ношей. Всё решил случай: в магазине их узнала бывшая соседка из Екатеринбурга. В маленьком городе слухи — как пожар. Лучше, чтоб Лёша узнал от них.
Они взяли его в выходной, посадили за стол. Бабушка нарочно ушла в магазин. Мать, теребя кончик косынки, начала:
“Лёшенька… ты нам не родной по крови. Мы тебя усыновили, когда тебе был годик”.
Лёша остолбенел.
“Но ты наш сын! — твёрдо добавил отец. — Все тебя любят. Бабка, дядьки, тётки…”
И тут Лёша рассмеялся.
“И всё?! А я думал, вы контрабандисты или в тюрьму скоро сядете!” — и, схватив клюшку, выбежал во двор.
Родители переглянулись. А я сижу и думаю: как же глупо мы иногда усложняем простое. Страх — он всегда больше правды.
